Его величество

После возникших на Ливане смут, правительство Гизо предъявило притязание на исключительное покровительство римским католикам на востоке. В Грецию был отправлен чрезвычайный полномочный посланник с целью поддержать и обнадежить там французскую партию. В Испании тайная поддержка была оказана партии умеренных, успевших побороть прогрессистов, тяготевших к Англии, низвергнуть регента Еспертеро и поставить в Мадриде мать королевы Изабеллы, вдовствующую королеву Христиану, близкую родственницу и послушное орудие тюльерийсткого двора. Наконец, с Бельгиею начаты переговоры о заключении таможенного союза, который был равносилен поглощению ее. Последнее притязание вызвало единодушное противодействие не только Англии, но и Пруссии. Оба кабинета решили, что включение Бельгии в таможенную систему Франции противно постановлениям лондонской конференции, провозгласившей Бельгию государством независимым и нейтральным. Впрочем, они предпочли действовать не на тюльерийский двор, а на короля Леопольда и успели убедить его прервать с Францией переговоры. В свою очередь, Гизо отплатил Англии решительным отказом ратифицировать упомянутый выше трактат, заключенный между великими державами в видах прекращения торговли наемниками.

Отношение между Англией и Францией обострилось бы еще, если бы не миролюбивое поведение лорда Абердина, в помощь которому пришла личная дружба, установившаяся между царствующими домами английским и французским со времен воцарения королевы Виктории и особенности ее брака с принцем Альбертом Сакен-Кобургским. Тройная родственная связь, соединяющая Орлеанскую династию с Кобургским домом, при сильном влиянии на королеву принца-супруга, способствовала сближению с королем французов.148

Сознание своего бессилия противодействовать России на востоке побудило западные державы предложить князю Меттерниху обще-европейское соглашение по турецко-египетским делам, избрав центром Вену. Австрийский канцлер с радостью согласился. Он увидел себя во главе совета великих держав. Меттерних огорчился и удивился, когда узнал, что Россия отказалась от участия в совещании.

— …Меттерних обижается, просит дать пояснения, — закончил доклад министр иностранных дел и устремил взгляд на императора, продолжавшего стоять у окна.

— Что он — красная девица? — усмехнулся Николай Павлович. — Как министр иностранных дел Меттерних все должен был загодя просчитать. А то какой он министр!

Нессельроде развел руками.

— Мы сделаем свой ход, — продолжал Николай Павлович. — Попытаемся войти по восточному вопросу в непосредственное соглашение с Англией. Если такое удастся, то, возможно, отдалим ее от Франции.

— Для достижения такой цели Россия должна пойти на серьезные уступки, — осторожно заметил Карл Васильевич.

— Уступки? — государь обернулся и задумчиво посмотрел на министра.

— Да, да, ваше величество. Вы как- то и сами изволили заметить, что ради налаживания отношений с Англией, ради долгого мира в Европе, вы готовы заключить с ними договор о действиях на случай распадения турецкого правительства, — оживился Нессельроде.

— Мы и так сделали шаг навстречу Англии, — император нахмурился. — Мы поступились своим исключительным положением с Оттоманской империей, которое создавалось веками и было обеспечено несколькими трактатами. Мы перевели Ункиар-Искелеский договор в общеевропейское соглашение, которое позволяет теперь другим великим державам вмешиваться в дела востока и создает правовую основу для посредничества Европы между Россией и Портой.

Россия пошла на эти жертвы, но цели своей не достигла. Не только Англия, даже Австрия не желала восстановления направленного против Франции союза четырех государств. Не прошло и года со времени подписания первой лондонской конвенции, исключавшей Францию из европейского соглашения по делам востока, как в ходе второй конференции она примкнула к этому соглашению и заняла прежнее место в совете великих держав. Босфор и Дарданеллы объявлены закрытыми для военных судов всех наций и целостность, и независимость Оттоманской империи провозглашены началом публичного права Европы.

— Но уступчивость наша в восточных делах, ваше величество, позволила мирно заняться внутренними делами, — улучив паузу, вставил Карл Васильевич.

Николай Павлович с удивлением посмотрел на Нессельроде.

Ему, как никогда ранее, погруженному во внутренние дела империи, озаботившемуся поднять промышленность, сельское хозяйство, торговлю, уровень жизни народа, требовалось спокойствие на границах. Его радовало, что министр иностранных дел, который зачастую высказывал противоположное мнение, был с ним на этот раз солидарен.

— Однако вернемся к Меттерниху, — скрывая улыбку, продолжил государь. — Австрия продолжает с неудовольством смотреть на улучшение связей между Петербургом и Лондоном. Несмотря на личное сочувствие к себе лорда Абердина, не добившись сближения с торийским министерством в ущерб другим европейским державам, Меттерних, однако, склонил молодого короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV к налаживанию отношений с Францией.