Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

Он захлопывает книгу и протягивает ее мне. Я несколько минут изучаю обложку и говорю:

- Спасибо.

Я кладу книгу к себе на колени и откидываюсь назад.

- Знаешь, - со вздохом говорит Ангел, - я скучаю по тому времени, когда был маленьким для того, чтобы понимать этот мир. Это было действительно хорошее время. Я не знал, что такое обиды и предательство друзей. Я не знал о лжи. Я гулял целыми днями и ни о чем не заботился. Я смеялся и даже не представлял, что когда-нибудь могу столкнуться с болью, горем и разочарованием. Тогда я любил людей, потому что умудрялся видеть в них хорошее. Я всему радовался. Я был счастлив оттого, что наступит новый день, и я снова смогу идти гулять с друзьями…

Он улыбается, но улыбка его производит на меня неприятный эффект. Я чувствую, что его грусть просачивается в меня, и все внутри напрягается, болезненно сжимается.

- А что сейчас? - Ангел резко вскидывает голову и печально смотрит на серое небо. - Сейчас я другой человек, наполненный изнутри сожалениями, обидами и воспоминаниями о когда-то счастливом времени. Я сломанный подросток, встретившийся с реально страшными вещами, хотя мне всего пятнадцать! Я часто задаю себе вопросы, почему это произошло со мной, почему определенный человек отвернулся от меня, и так далее… Я считаю этот мир несправедливым. Я сожалею, что что-то сделал не так в свое время. Я сожалею, что не могу вернуться и все исправить. Ведь если бы в тот день я был осторожней, или вообще не вышел на улицу, то ничего бы не произошло. Сейчас я был бы другим - беззаботным, веселым, и я играл бы в футбол… - он издает усталый вздох и начинает сутулиться. - Но я устал сожалеть. Я устал думать о прошлом, потому что это усложняет жизнь. Это мешает жить настоящим. Я злюсь на себя, потому что даже при самом сильном желании не смогу избавиться от этих мыслей, - Ангел измученно смотрит на меня. - Ты понимаешь?

Я могу лишь кивнуть, потому что не хочу говорить.

Ангел снова вздыхает и отворачивается от меня.

- Детство - это самый лучший период в жизни человека, - подводит он итог. - Это единственное время, когда мы по-настоящему можем быть счастливы, когда мы еще не знаем о проблемах. И как глупо, что все дети хотят повзрослеть, - он хрипло смеется.

- Я не хотела, - говорю я. - Я не думала об этом. Возможно, я была странной с самого рождения.

- Почему тебя назвали Августой? - спрашивает Ангел. - Ты родилась в августе?

- Нет, - усмехаюсь я и качаю головой. - Я родилась в июле.

- Твоя мама родилась в августе? Или папа?

- Тоже нет. Я не знаю, почему меня так назвали. Мои родители тоже немного странные.

- Я думаю, твоим родителям и моим нужно познакомиться.

Я улыбаюсь. Мои родители давно никуда не выбирались. Они не общаются со своими друзьями, потому что все время у них отнимает работа. Папа больше не ездит на рыбалку. Мама не ходит в салоны красоты и не болтает со своими подругами часами напролет. А ведь когда-то они были нормальными, обычными, как все.

На меня падает капля. Я поднимаю глаза к небу, и снова чувствую сырость на лице.

- Ой, ой, не хорошо, - бормочу я. - Дождь начинается.

И в следующую секунду на нас обрушивается ливень. Я, визжа, соскакиваю на ноги, беру книгу и бегу к деревьям. Смеясь, Ангел догоняет меня.

- Постоим здесь, - говорю я, стуча зубами.

- Хорошо, - охотно соглашается он.

Мы ждем пять минут. Десять. Только спустя двадцать минут дождь становится не таким сильным.

- Тебе нравится дождь? - спрашивает Ангел.

Прежде чем я что-либо успеваю сделать, или сказать, он предупреждает:

- Только не говори «не знаю» и не пожимай плечами. Я хочу услышать определенный ответ. Да, или нет?

Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но тут же закрываю его, потому что у меня нет слов. Я задумываюсь и начинаю всматриваться в капли дождя. Я молчу минуту, две, и Ангел не выдерживает. Он вопросительно смотрит на меня, ждет ответа, но я по-прежнему не знаю, что сказать.

- Не знаешь, - на выдохе шелестит он, но я слышу. И молчу. - Ладно. Давай разберемся. Что ты чувствуешь, когда смотришь на дождь?

Я отворачиваюсь от него и смотрю вперед.

- Не торопись с ответом, - говорит он.

Я медленно киваю.

- Я чувствую спокойствие, - спустя несколько минут отзываюсь я. - Прохладу.

- Тебе нравится? - его голос снижается до шепота, но я слышу его.

- Да.

- Я тоже люблю дождь. Он вызывает во мне разные ощущения. Когда слегка моросит, я чувствую необъяснимую радость и все время улыбаюсь. Когда идет ливень, мне грустно, и хочется быть одному. А когда дождь такой, какой сейчас, я тоже ощущаю спокойствие.

Глаза Ангела взметаются к моим волосам, и он начинает смеяться.

- Что? - спрашиваю я.

- Твои волосы, - поясняет он.

- Что с ними? - я начинаю лихорадочно ощупывать их.

- Просто… они торчат во все стороны, и это забавно.

- Ха-ха, - кривлюсь я и приглаживаю волосы.

- Да успокойся, - говорит он мне спустя минуту. - Все нормально с твоими волосами… Уже.

- Надо было взять с собой расческу… - бормочу я.

Ангел смеется.

- Что смешного?

- Не обижайся, - он шутливо толкает меня плечом.

Я и не думаю обижаться на него… потому что это просто невозможно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза