Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

Ангел открывает входную дверь, и все мы выходим на лестничную площадку.

- Ты делаешь массаж? - спрашиваю я у Ангела, когда он закрывает дверь.

- Ага, - говорит он. - Профилактика для спины. Она стала что-то болеть в последние дни.

Мы выходим на улицу. Холодно. Я смотрю на темно-серое небо, на клубящиеся мрачные тучи, и мне становится грустно.

- Ну, куда пойдем? - спрашивает у нас Ангел.

Мы с Егором пожимаем плечами.

- Вы живете здесь всю жизнь, и неужели не знаете красивых мест для прогулок? - искренне удивляется Ангел.

Я кидаю ему взгляд, в котором говорю, что в этом огромном городе для меня существует лишь одно по-настоящему красивое место, и Ангел знает об этом, он там бывает со мной почти каждый день… ну, ладно, при любом удобном случае.

- Я вообще узнаю этот город, гуляя с вами, - признается Егор. - До этого я жил и не знал ничего, кроме дороги от дома до школы и обратно. А, еще до ближайшей библиотеки и продуктового магазина.

- Все ясно с вами, - вздыхает с улыбкой Ангел. - Тогда давайте просто гулять.

Сначала, как и обычно, Ангел и Егор разговаривают об уроках и науке - это уже стало некой традицией. Потом в разговор включаюсь я, и все, что касается Эйнштейна и различных научных открытий и технологий отходит на второй план. В этом Ангел и Егор уступают мне, так как я ничего не смыслю в том, о чем они готовы беседовать днями и ночами напролет.

- Ты больше не читала «Запчасть Импровизации»? - спрашивает у меня Ангел.

Каждый вечер. Я читаю эту книгу каждый вечер.

- Да, - отвечаю я. - Ее можно перечитывать бесконечно, потому что каждый раз, когда я приступаю к ее чтению, то открываю для себя что-то новое. И так со всеми книгами, - я пожимаю плечами. - Нужно прочитать как минимум раз пять, чтобы уловить все, что там написано, и что автор пытался донести до нас.

- Абсолютно с тобой согласен, - энергично поддерживает меня Ангел.

С Егором о книгах разговаривать может только Ангел, потому что Егор читает исключительно научную литературу, ну, разве что за исключением той, с которой нам положено познакомиться по школьной программе. Вот, к примеру, последнее, что он прочел, была книга «Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуаций». Язык можно сломать, выговаривая такое. А читать уж подавно невозможно!

Два дня назад я пыталась прочесть книгу Брайана Грина «Элегантная Вселенная. Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории». Так вот, после того, как я прочла название, то совершенно точно для себя поняла, что эту книгу мне не потянуть и отложила всякие попытки вникнуть в смысл этой «Элегантной Вселенной…».

Как бы я ни старалась подобраться к науке, мне это не дано. Зато я более-менее понимаю философию.

Мы доходим до Удельного парка. Там никого. Только мы трое. Я, Егор и Ангел. Ангел, Егор и я. После дождя асфальт сырой и везде лужи. Мои ботинки промокают, и я чувствую неприятную сырость, от которой мурашки разбегаются по всему телу. Я съеживаюсь и глубже засовываю руки в карманы.

- Какой у вас девиз? - неожиданно спрашивает Ангел.

- Девиз? - повторяю я.

- Ну да. Несколько слов, которые характеризуют вашу позицию в этом мире, то, как вы думаете, чего хотите… Не мне вам объяснять, что это такое.

- Мы поняли, что это. Но… зачем нужен девиз? - не понимаю я.

- Как зачем? Разве у вас нет девиза? - Ангел искренне удивлен.

Мы с Егором синхронно качаем головой.

- Не может быть, что у людей, с которыми я дружу, нет девиза, - бормочет Ангел и вздыхает. - Если у вас его нет, тогда давайте придумаем.

Я, выпучив глаза от удивления, смотрю на него и вижу, что Егор, который идет по другую сторону от Ангела, тоже смотрит на него в «легком» шоке.

Неожиданно Ангел начинает смеяться.

- Не надо так смотреть на меня, - говорит он, сжимая рукой живот. - Я серьезно.

Да. Я это уже понимаю. От Ангела вполне возможно услышать что-то подобное. И теперь у меня отпали последние крупинки сомнений о том, он может похожим на всех. Нет. Ангел другой. Совершенно другой. Он странный, но это делает его уникальным, неповторимым. Я могу с уверенностью сказать, что в мире больше не существует таких людей, как он.

- Ну, так что? - Ангел смотрит на нас с озорной улыбкой. - Придумывайте себе девизы. Я жду и с нетерпением хочу услышать то, что вы скажете.

- Ты это серьезно, - обреченно проговаривает Егор.

- Да, - Ангел хлопает его по плечу. - Уж такой вот я странный.

Егор усердно думает над девизом несколько минут, как и я. В голове проносятся варианты, но все они глупые и типичные.

- Среди беспорядка найдите простоту; среди раздора найдите гармонию; в трудности найдите возможность, - наконец, произносит Егор.

Ангел долго смотрит на него, а затем улыбается.

- Скажи, ты знаешь все цитаты Эйнштейна? - весело спрашивает он.

Егор усмехается и пожимает плечами.

- Черт, а я думал, что я один такой сумасшедший, - качает головой Ангел, все еще улыбаясь. Потом его взгляд падает на меня, и, клянусь, все мои внутренности переходят в фазу острого напряжения. - А ты что придумала?

Я открываю рот, но что собираюсь сказать? Пока не поздно, закрываю его и опускаю взгляд.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза