Читаем Его зовут Ангел (СИ) полностью

- Все было замечательно, - улыбаюсь я. - Особенно удивил торт.

Виолетта Александровна смеется и кивает.

- Да. Ангел чуть с ума не сошел!

Мы смеемся вместе.

- А что вы ему подарили? - спрашиваю я.

- Телескоп, - отвечает Виолетта Александровна.

Я смотрю на нее широко распахнутыми глазами. Ого! Телескоп! Ничего себе! Теперь Ангел может наблюдать и за звездами и планетами… Потрясающий подарок. И, должно быть, очень дорогой. Но я знаю, что Виктору Валерьевичу и Виолетте Александровне не жалко любых денег для того, чтобы сделать своего сына хотя бы чуточку счастливее.

- Ангел так обрадовался подарку, - улыбается женщина.

Я бы тоже обрадовалась телескопу…

Я улыбаюсь ей в ответ.

Мы домываем посуду, и прежде, чем покинуть кухню, Виолетта Александровна останавливает меня.

- Спасибо тебе, Августа, - говорит она.

- За что? - удивленно спрашиваю я.

- За то, что ты есть у Ангела.

- О…

- Благослови тебя Господь, милая, за все, что ты делаешь для него, - Виолетта Александровна снова обнимает меня, на этот раз крепче. - Я не устану благодарить тебя и Бога за то, что ты спасаешь моего сына от отчаяния.

- Не только я… - бормочу растерянно я, не понимая, что именно говорю.

Женщина отстраняется и кладет руки на мои плечи.

- Ты, и только ты, - повторяет она. - Я вижу, как Ангел смотрит на тебя, и, поверь мне, милая, ты для него не просто друг. Ты больше. Даже мы с мужем не занимаем столько места в его жизни, как ты. Он любит тебя. Сильно. По-настоящему.

Мои губы сами собой расплываются в улыбке.

- Я тоже, - шепчу я и понимаю, что сказала лишнего. О. Нет. Я только что дала понять маме Ангела, что люблю его… Ой-ой-ой-ой.

Я опускаю голову, чтобы спрятать покрасневшие щеки.

Виолетта Александровна мягко смеется.

- Я знаю, Августа. Я знаю, - говорит она. - А так же я знаю, что вы, ребята, нуждаетесь друг в друге, как в воздухе. Поэтому не теряйтесь, держитесь всегда вместе, что бы ни случилось, потому что жизнь, милая, может устроить вам любые испытания.

Я осторожно смотрю на женщину и поджимаю губы.

- Ладно, пойдем, - говорит Виолетта Александровна и весело подмигивает мне.

Она потрясающая женщина и мать.

Мы возвращаемся в гостиную.

- Августа, - зовет меня Ангел, - пойдем в мою комнату.

Я переглядываюсь с Виолеттой Александровной, которая с лукавой улыбкой смотрит на меня, и иду за Ангелом и Егором. Как только мы входим в просторную комнату Ангела, где без света темновато, то в глаза сразу бросается новый телескоп. Я впервые вижу телескоп вживую.

- Это классная штука! - хвалит Егор, сразу идя к телескопу.

Ангел катится в кресле за ним.

- Я уже жду не дождусь ночи, чтобы посмотреть на звезды, - с энтузиазмом говорит он.

- Ну почему звезды ночью? - стонет Егор. - Если бы они были днем, то я бы смог прийти к тебе и увидеть их.

Ангел смеется.

- Какая же ночь без звезд? - говорит он. - И вы можете остаться у меня, если хотите.

- Если нас отпустят, - поправляет Егор и смотрит на меня. Я пожимаю плечами. - Я могу позвонить, но не уверен, что получится.

Ангел подбадривающе хлопает его по руке.

- Я могу попросить маму позвонить вашим родителям, - предлагает он.

В таком случае, меня точно отпустят.

Поскольку у меня не было друзей, то, следовательно, не было ночевок вне дома. Поэтому идея остаться ночь у Ангела вызывает у меня бурю положительных эмоций. Но… во что мне переодеться, когда я буду ложиться спать? И где я буду спать? И вообще, согласятся ли родители Ангела на то, чтобы мы с Егором остались здесь?

- Ни о чем не волнуйтесь, - уверяет нас Ангел и катится к двери. - Я сейчас все улажу.

Он выезжает из комнаты, и мы с Егором остаемся одни. Егор начинает изучать со всех ракурсов телескоп, а я стою там, где стояла, и не шевелюсь.

Через несколько бесконечных минут Ангел въезжает в комнату с высоко поднятыми руками и радостно сообщает:

- Ночевке быть!

- Правда? - удивляется Егор.

- Мама обо всем договорится, - Ангел катится влево, чтобы включить в комнате свет, и едет к телескопу. Он уже освоился с инвалидным креслом. - Так что эту ночь мы посвятим подробному изучению телескопа и попробуем увидеть в небе хоть что-нибудь. А еще, - он с улыбкой поворачивает голову в мою сторону, - мы будем слушать новую пластинку.

И мы смотрим на звезды глубокой ночью, и ни у кого из нас нет мыслей о сне.


Глава двадцать вторая


Этот день начинается хорошо.

Сегодня в школе я узнаю, что сдала экзамен по русскому на пять. Что ж, я никогда не сомневалась в своих способностях относительного этого предмета, но мне все равно было приятно.

Первым делом я, конечно же, звоню Ангелу, и он радуется моему маленькому достижению вместе со мной. У Егора дела с русским обстоят не так хорошо, как у меня, но он получил твердую четверку. А то, какие оценки получили другие, меня не беспокоит. Меньше знаю - крепче сплю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза