Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило

из тех, что нужно обсудить сегодня?

ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ

Нет. Ничего, что было б столь же важно.

ТИИ

(вставая)

Тогда, мой господин, тебя мы отпускаем.

Ведь нам известно, сколько важных дел

ждет твоего участья и решенья.

Верховный жрец уходит, за ним писец.

(Эхнатону, сердито.)

А ты? Зачем валяешь дурака!

ЭХНАТОН

Что, матушка?

(Продолжая начатые стихи.)

…и чирикает от полноты своего сердца…

ТИИ

Почему ты столь враждебен к Мериптаху?

Его огромна власть.

ЭХНАТОН

Сверх всякой меры.

ТИИ

Молчи. Амон — великий бог.

Ему обязана держава своим величьем.

ЭХНАТОН

Конечно. А его жрецы — своим богатством.

ТИИ

Богатства ищут все.

ЭХНАТОН

О нет, не все.

ТИИ

Ты как дитя — бесхитростен и прям.

А со жрецами говорят иначе —

искусно мудрость перевив лукавством.

ЭХНАТОН

Но ты ведь и сама жрецов не любишь?

ТИИ

Нет. Но при этом не желаю,

чтобы они об этом знали.

ЭХНАТОН

(задумчиво)

Ты — женщина великого ума

и грозной силы. Мой отец

любил тебя и объявил

Великою царицей, Старшей.

И все же ты, Великая царица,

унизиться способна до обмана!

До хитрости. Чтоб ладить со жрецами…

ТИИ

Что делать — ведь они сильней меня!

ЭХНАТОН

Ты ненавидишь

всевластного Амона,

ты эту ненависть передала мне в детстве,

не посвятив меня Амону,

как требуют жрецы, но Ра Характа,

владыке наваждений. Как ты можешь

с врагом беседовать и улыбаться,

в улыбке пряча яд!

ТИИ

Змеиный яд опасней рыка льва.

ЭХНАТОН

Ложь! Вечно ложь!

Я так устал от лжи.

Я буду правдой жить — она прекрасна.

ТИИ

Но что есть правда?

ЭХНАТОН

Ответить нелегко… Что это? Почему я существую?

Кто я? Откуда? Куда иду?

ТИП

(обеспокоенно)

Дитя, дитя…

ЭХНАТОН

Я не дитя уже.

ТИИ

Но для меня

ты навсегда останешься ребенком.

ЭХНАТОН

И потому ты враг мне.

ТИИ

(со слезами в голосе)

Я — твой враг?

ЭХНАТОН

Хоть птицы и поют в неволе,

под небом песнь их веселей и звонче.

Ты и жрецы — вот сеть, которой

я связан. Эта сеть — иных оков прочнее.

ТИИ

Это не так. Я лишь сберечь тебя хочу.

Мой сын, мой сын! Моей любви доверься!

Пусть для тебя горька моя наука,

меня она пока не подводила.

Меня, простую женщину, она, возвысила до царского престола.

Жрецы меня не любят, но боятся,

перечить мне не смеют.

Свой жребий мне доверь —

и станешь ты великим фараоном,

и сын затмит величием отца!

ЭХНАТОН

(молитвенно)

Завет Отца мне внятен одному.

Я буду поступать, как Он прикажет.

ТИИ

Но твоему отцу приказывала я.

ЭХНАТОН

Я говорю не об усопшем государе,

Отцом назвал я

Того, чей лик Египет освещает.

Ра, солнце, чей огонь рождает радость,

сей жар пылает в сердце у меня…

ТИИ

Но я не понимаю.

ЭХНАТОН

(с иронией)

Так, значит, это только титул!

Не называют разве

владык Египта сыновьями Солнца?

ТИИ

Конечно, называют.

ЭХНАТОН

Так это, стало быть, пустая фраза?

Замысловатая фигура речи?

(Вдохновенно.)

Нет! Эти пышные слова

на самом деле истинная правда!

Повтори мне снова

рассказ о том, как я родился.

ТИИ

Все мои дети мертвыми рождались.

Я начала стареть

и испугалась, что уж не смогу

родить дитя, что примет

наследие египетских царей.

Мне показалось, моему бесплодью

жрецы Амона рады.

И я тогда отправилась к святыне —

в храм Ра Характи, бога

сновидений, — и дала обет

что если у меня родится сын,

то будет посвящен ему.

ЭХНАТОН

Храм Ра Характа, Повелитель Снов!

И я родился. Я…

(Захлебывается от восторга.)

Я…

ТИИ

(испуганно)

Сын мой, сын мой!

ЭХНАТОН

(внезапно очнувшись)

Нет, ничего. Теперь меня оставь.

Скажи, чтобы Эйе, жрец, ко мне пришел.

ТИИ

Эйе? Как часто ты его зовешь.

Зачем?

ЭХНАТОН

Он много знает о богах Египта

и этому меня охотно учит.

ТИИ

Что ж, это хорошо — заняться прошлым.

ЭХНАТОН

(насмешливо)

Оставив настоящее и власть тебе?

ТИИ

Мой сын, я правлю для тебя.

И все, что делаю, — тебе на благо.

ЭХНАТОН Так принято считать!

ТИИ

О чем ты говоришь?

ЭХНАТОН

Ты правила так долго

и так в искусстве этом преуспела,

что это у тебя теперь в крови —

стремленье правоты

ТИИ

Ты несправедлив.

ЭХНАТОН

Пускай пошлют за Эйе.

Тии уходит. Эхнатон остается один и возвращается к своей поэме.

Прежде чем птенец родится из яйца

прежде чем впервые подал свой голос,

ты вдуваешь в него дыханье, чтобы он жил…

(С чувством.)

Дыханье…

(Вздыхает)

Свежее дыханье.

Входит Эйе, жрец, ученый муж средних лет. Он падает ниц.

Ты пришел так быстро!

Как хорошо.

ЭЙЕ

Всегда к твоим услугам, государь.

ЭХНАТОН

Меня ты любишь, Эйе?

ЭЙЕ

Я люблю правду, что в тебе заключена.

ЭХНАТОН

И снова правда…

Ты растолкуй мне, Эйе, что в ней проку?

ЭЙЕ

Лишь истина важна. Все остальное

значенья не имеет.

ЭХНАТОН

Так расскажи еще мне о богах, которые Египтом правят.

ЭЙЕ

(с явным удовольствием)

Здесь путаницы много,

но в глубине ее мерцает правда,

В простых умах смиренных землепашцев

мерилом правды служит жизни ход:

Смерть и рожденье, плодородье нивы,

да вечный страх. И оттого их боги —

Сехмет[21] — богиня с головою львицы;

Хатор — деторождения богиня,

Осирис — бог, который судит мертвых;

да разрушитель Сет[22] — простой народ

лишь этих изначально почитает.

ЭХНАТОН

А дальше? Что о разуме ты скажешь?

ЭЙЕ

Птах Мемфисский[23] использует наш разум