Эхо чужих грехов

Солнце уже стояло в зените, когда экипаж Черкасского остановилась перед крыльцом в Бельцах. Алексей прошёл в дом, поздоровался с мадам Леже и объявил, что поживёт здесь какое-то время. Пока Сашка заносил его багаж, князь выпил водки в своём прежнем кабинете. Полчаса спустя они отправились к Иваницким.

Соседнее поместье встретило Черкасского тишиной. Вышедший на крыльцо лакей сообщил, что Пётр Александрович с другом-ротмистром давно отбыли в полк, а Александр Иванович с дочерью уехали к родственникам в столицу. Вот и оборвалась ниточка! Алексей велел разворачивать коней и возвращаться в Бельцы.

Ужин Алексею подали в маленькой столовой, устроенной Катей в прежние счастливые дни. Он отослал слуг и мрачно ковырял вилкой в тарелке. Какая еда при такой неистребимой тоске? За окном раздался звон колокольчика. Кто-то приехал? Безумная надежда, что вернулась жена, окрылила Алексея, и он кинулся к дверям. У крыльца стоял просторный дорожный экипаж. Дверца его распахнулась, по подножке спустился князь Василий и подал руку незнакомой смуглой брюнетке лет тридцати. Дядина спутница щеголяла в ярко-малиновом капоте и такого же цвета бархатной шляпке с белыми страусовыми перьями. Гости поднялись на крыльцо, где в недоумении застыл Алексей. Князь Василий двусмысленно улыбнулся и заговорил:

– Алекс, позволь представить тебе мою супругу – светлейшую княгиню Марию Черкасскую, старшую дочь и наследницу графа Павла Петровича Бельского.

– Вы с ума сошли, дядя, – Алексей не мог поверить в то, что услышал, – у графа Бельского нет дочери с таким именем.

– Не горячись, племянник, мы всё тебе объясним. Пойдём в дом, – подхватив женщину под руку, князь Василий прошёл мимо стоящего столбом Алексея. Тому ничего не оставалось, как обогнать непрошеных гостей и войти впереди них в голубую гостиную.

– Я жду объяснений, – сухо процедил Алексей.

– Ты их получишь и увидишь все документы. – Князь Василий скинул плащ с двумя пелеринами и помог женщине снять капот. Платье под ним оказалось ярко-красным, и при взгляде на него Алексей почувствовал себя взбесившимся быком.

– Ты, возможно, не знаешь, что до брака с Натальей Сергеевной твой тесть уже был однажды женат. – Дядя вопросительно уставился на Алексея, но тот молчал, и князю Василию пришлось продолжать: – Павел Петрович взял в жёны Анн-Мари Триоле, у нас имеется свидетельство о венчании, проведённом священником драгунского полка, в котором служил граф. От этого брака родилась дочь. Мы с Марией поженились около года назад в Париже. К сожалению, мы ничего не знали о смерти графа Бельского, но, написав генерал-губернатору этой губернии о правах Марии как наследницы мы получили копию завещания и узнали, что ты уже вступил в имущественные права на Бельцы. По условиям завещания – это имение и титул отходят мужу старшей из замужних дочерей. Поэтому, племянник, титул и поместье отходят мне, а остальное имущество должно быть разделено между нашими жёнами.

Алексей молча поднялся и вышел из гостиной. Он прошёл в кабинет, запер дверь и направился к французскому бюро, где когда-то оставил дневник графа и письмо его адвоката. Повернув виноградную гроздь, Черкасский вынул ящики и заднюю панель, но в нише дневника не оказалось, там лежал лишь одинокий конверт.

Алексей развернул сложенный пополам лист. Под сломавшим его жизнь подмётным письмом он увидел две приписки, сделанные по-французски и по-русски. Когда он прочитал последнюю, Алексею показалось, что он умер – а потом воскрес:

– Господи, ты смиловался надо мной, ты послал нам ребёнка!..

Решив немедленно ехать к жене, Черкасский метнулся к двери и, лишь вылетев в коридор, вспомнил о дяде и его самозванке. Нужно что-то решать, но без дневника и письма адвоката доказательств их мошенничества нет. Вдруг пришла в голову мысль, что раз дядя и его наглая спутница претендуют на наследство Бельских, то могут быть причастны и к покушению. Но сейчас Алексей не мог опровергнуть их слов. Пусть показывают свои документы, пусть судятся! Он найдёт жену, они обнародуют дневник с письмом адвоката и накажут мерзавцев. Алексей вернулся в гостиную и обратился к дяде:

– Князь Василий, вы можете предъявлять любые документы, делать то, что хотите. Но я с этой минуты больше не считаю вас своим родственником. Я запрещаю вам приближаться к моим поместьям и домам, запрещаю общаться с моей женой и сёстрами. Если вы пойдёте наперекор этим требованиям, в вас будут стрелять люди, ответственные за спокойствие моих близких и охрану моего имущества. – Дядя, похоже, не ожидал такого отпора, он побледнел, а лицо его скривилось в растерянной гримасе. Алексей приказал: – Немедленно покиньте мой дом. Ваш экипаж ждёт. Убирайтесь!

– Ты ещё пожалеешь об этом, – прохрипел князь Василий. – Я припомню тебе всё!

– Вон отсюда! – прикрикнул Алексей, лицо его потемнело.

Женщина схватила свой капот, руки её тряслись. Князь Василий помог ей одеться, перекинул свой плащ через руку и пошёл к выходу. Француженка засеменила следом. Две-три минуты – и Алексей услышал шум отъезжающего экипажа.