Эхо чужих грехов

– У вас есть крестильная рубашечка для малыша? – поинтересовалась Дарья Христофоровна.

– Да, моя подруга вышила её сама, получилось настоящее произведение искусства. Луиза руководит мастерской, где шьют великолепные платья.

Катя рассказала историю мадемуазель де Гримон и так заинтриговала собеседницу, что супруга посланника сразу же напросилась в гости.

– Пожалуйста, приезжайте, я буду очень рада! – Катя записала свой адрес и распрощалась, а графиня Ливен пообещала навестить её завтра же утром.

Глава двадцать девятая

Общее дело

Графиня Ливен сдержала слово и приехала в дом на Аппер-Брук-стрит ещё до полудня. Катя встретила её в вестибюле.

– Прекрасный дом, – похвалила гостья, – и сад большой. Вы купили его или снимаете?

– Его купил для меня отец, – отозвалась Катя и пригласила: – Прошу, ваше сиятельство, проходите в гостиную.

– Давайте обойдёмся без титулов, вы можете меня звать Долли. А вас как зовут? Катрин?

– Меня дома всегда звали Катя, мне так привычнее.

Хозяйка провела гостью в комнату, где уже ожидала Луиза. Катя представила подругу. Супруга посланника очаровательно улыбнулась и заявила:

– Очень приятно, дорогая! Катя рассказала мне о вас и вашей племяннице, мне очень хочется увидеть ваши чудесные работы и послушать пение Генриетты, но, прежде всего, мне хотелось бы взглянуть на будущего крестника. – Графиня отдавала распоряжения с таким милым дружелюбием, что никто и не подумал на неё обижаться, наоборот, все с радостью кинулись выполнять указания. Луиза побежала за племянницей, а Катя приказала позвать Бетси с малышом.

Первой вернулась Луиза, ведя за руку Генриетту. За прошедшие месяцы девушка выросла и догнала своих сверстниц. Сейчас перед гостьей стояла красавица с глазами цвета морской волны и золотисто-рыжими кудрями. Тётка постаралась показать её во всем блеске: муслиновое платье Генриетты украшала широкая кайма, вышитая разноцветным шёлком.

– Миледи, позвольте представить вам мою племянницу Генриетту де Гримон, – с гордостью произнесла Луиза.

– Какая красавица! – признала гостья и позвала: – Подойди, детка, дай мне получше рассмотреть тебя. Княгиня говорила, что ты очень хорошо поёшь. Это правда?..

– Я учусь пению, миледи…

– Я собираюсь часто бывать у вас в гостях и надеюсь услышать тебя.

Графиня поговорила с Генриеттой о музыке, а потом обратилась к её тётке.

– Этот наряд вы придумали сами?

– Да, миледи, а сшили платье и сделали вышивку в нашей мастерской.

Ливен что-то мысленно прикинула и заявила:

– Вы сможете сделать для меня несколько платьев? Два бархатных закрытых, одно шёлковое бальное и пару муслиновых…

– Конечно, я завтра же приглашу своих помощниц, чтобы снять мерки, и предложу идеи.

Тут двери отворились, и Бетси внесла малыша. Все внимание сосредоточилось на Павлуше. Женщины долго умилялись и ворковали. Потом Катя пригласила Дарью Христофоровну выпить чаю. Время за беседой пролетело незаметно, и они расстались, на удивление быстро проникнувшись взаимной симпатией. Проводив гостью, Катя вдруг осознала, что рядом с сильной и участливой графиней Ливен жизнь уже не кажется такой беспросветно чёрной.

Графиня Ливен прижилась в доме на Аппер-Брук-стрит на удивление быстро. Здесь не было лишних людей, и супруга посланника отдыхала душой. К тому же Луиза представила ей несколько эскизов, и Дарья Христофоровна пришла в такой восторг, что не стала выбирать, а заказала сразу всё.

Обаяние этой женщины оказалось абсолютным. Как видно, она просто родилась звездой. Рано осиротевшую дочку рижского генерал-губернатора Бенкендорфа опекала сама вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Но государыня помогала многим, а вот Долли смогла стать для императрицы любимой фрейлиной и доверенным лицом. Дарья Христофоровна искренне считала, что ей просто везёт на хороших людей, но секрет был в ней самой – она улыбалась, и каждому хотелось стать ей другом. В Катин дом Долли принесла надежду, и это вышло у неё на удивление просто и естественно.

Наступил день крестин. Катя вместе со своей маленькой семьёй приехала в церковь. Граф и графиня Ливен уже ждали их. Крестили светлейшего князя Павла Черкасского в дальнем приделе, без посторонних, и всё прошло по-семейному просто и светло. Малыш не плакал, а серьёзно смотрел на всех большими голубыми глазами, батюшка надел на его шейку крестик деда и передал Павлушу крёстной матери.

Катя пригласила всех на праздничный завтрак. Ради такого случая Марта превзошла самоё себя, подав блины с икрой, пирожки с визигой и стерляжью уху.

– Давно я так не ел, – засмеялся граф Ливен, – как будто домой вернулся.

– Браво Марте! – согласилась его супруга. – Такую вкуснятину в Англии не подают. Я уже с неделю как начала принимать гостей в моём литературном салоне, а наш повар – француз. Я попрошу у вас Марту на один день – лучше всего в четверг. Хочу сделать «русский вечер», нужно же приобщать англичан к хорошей жизни… Так вы отпустите ко мне Марту?

– Конечно – согласилась Катя и полюбопытствовала: – А почему салон именно литературный?