Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

Когда-то Чили было первым государством в Латинской Америке, учредившим собственную солидарную пенсионную систему (1924). Однако в конце 70-х (в последние годы существования солидарной модели) средний уровень назначаемых пенсий был весьма слабо увязан с фактической уплатой страховых взносов, что минимизировало мотивацию работников (к 1981 г. взносы не уплачивали более 30 % занятых). Недостающие средства покрывались из государственного бюджета: к 1981 г. размер субсидий составлял 63 % от суммарных пенсионных выплат, а в целом в период 1968–1980 гг. объем государственных вливаний в пенсионную систему вырос в 2,2 раза[134].

Действовавшая модель пенсионного обеспечения обладала рядом других недостатков: например, не был предусмотрен механизм перерасчета и индексации пенсий в соответствии с ростом заработных плат или инфляцией, большинство работников были лишены возможности досрочного выхода на пенсию, наконец, модель не предполагала дополнительного пенсионного обеспечения за выслугу лет.

В конце 1980 г. в Чили был принят Декрет-закон № 3.500, на основании которого 1 мая 1981 г. началась реформа государственного пенсионного обеспечения. Суть реформы заключалась, во-первых, в приватизации пенсионной системы страны, а во-вторых, в переходе от распределительной системы с установленными выплатами к накопительной модели с установленными взносами.

Отныне возраст выхода на пенсию для чилийцев стал составлять для мужчин 65 лет, для женщин – 60 лет. Тариф обязательных страховых взносов был снижен до 13 % от заработной платы (непосредственно на формирование накопительной пенсии направлялось 10 п.п.). При этом взносовая нагрузка полностью перекладывалась на работников (досрочный выход работника на пенсию в связи с тяжелыми условиями труда предполагал тариф в 14 %, 2 п.п. которых все же уплачивал работодатель). Каждый работник начал формировать пенсионные накопления на индивидуальных лицевых счетах, открытых в негосударственных пенсионных фондах, а накопления передавались в управление специализированным частным управляющим компаниям – Администраторам пенсионных фондов, создаваемым в организационной форме акционерных обществ. При отсутствии на счетах работников средств, достаточных для выплаты гарантированной минимальной пенсии, государство субсидировало выплаты, однако размер государственной помощи не мог превышать 25 % от средней заработной платы работника.

Новая пенсионная модель Чили, обладая некоторыми преимуществами (повышение уровня пенсионного обеспечения, снижение тарифов страховых взносов, право выбора УК, возможность добровольных отчислений, независимость от государственного бюджета), выявила целый ряд системных проблем, не учтенных разработчиками.

Во-первых, в новой модели не было задействовано самозанятое население, безработные, а также работающие неполный рабочий день. В результате охват работников остался практически на дореформенном уровне – 60 %. Во-вторых, повсеместно распространилась практика уплаты страховых взносов только с легальной части заработной платы. В-третьих, расходы пенсионных фондов на обеспечение своей деятельности, а также на оплату услуг частных Администраторов оказались непомерными. В-четвертых, индивидуальное накопительное пенсионное страхование оказалось более дорогим в сравнении с групповыми схемами.

В 2008 г. чилийское правительство было вынуждено ввести в действующую пенсионную модель элементы солидарно-распределительного компонента. В дальнейшем частная пенсионная система в Чили, вполне вероятно, будет национализирована, что подтверждается развитием ситуации в других латиноамериканских странах, некогда тоже приватизировавших свои пенсионные институты (Аргентина, Боливия, Доминиканская Республика, Колумбия, Коста-Рика, Мексика, Панама, Перу, Сальвадор, Уругвай). Так, Аргентина с 1 января 2009 г. уже перевела пенсионные накопления 9,5 млн застрахованных граждан в государственную пенсионную систему[135].

Послесловие

Во всех странах мира государства принимают самое активное участие в регулировании и совершенствовании пенсионных систем. Причем не только административно, но и финансово: в Германии, например, в последние годы совокупный объем бюджетных вливаний составляет порядка четверти всего пенсионного бюджета. Во всех странах активно развиваются профессиональные пенсионные системы и корпоративные пенсионные программы. Наконец, во многих странах, учитывая слабую мотивацию работников и все еще недостаточное развитие культуры пенсионных накоплений, накопительный элемент имеет обязательный характер.

Доживем ли мы когда-нибудь до тех светлых времен, когда российская пенсионная система встанет вровень с развитыми? Вне всякого сомнения. Весь ход развития российской истории, как и современные цивилизационные процессы, однозначно свидетельствуют: дни некомпетентных властных временщиков заканчиваются.

Глава 12. Либеральная ложь о 90-х и не только