Экспонента. Как быстрое развитие технологий меняет бизнес, политику и общество

Ярче всего это видно на примерах применения одних и тех же или схожих технологий в разных обществах. Вот, скажем, средство под названием ДДТ, созданное для борьбы с комарами и предотвращения распространения малярии, однако быстро попавшее в пищевую цепочку по всему миру, в США и Великобритании давно запретили. Однако на протяжении десятилетий его использование разрешалось в Индии, где борьба с малярией была приоритетом, а потому экологический ущерб считался приемлемым. Аналогично можно посмотреть на практику организации неквалифицированной работы на принципах подряда. В Великобритании, богатой стране с давно сложившимися нормами трудовых отношений, подряды без трудового соглашения считаются неприемлемыми, так как очевидным образом нарушают права работников. А вот в Индии или Нигерии подобная организация труда оказывается разумной и прогрессивной, потому что там принята и допустима поденная работа. Иначе говоря, решение о том, как использовать технологии, принимаем мы, люди, в соответствии с обстоятельствами. Историк Мелвин Кранцберг сформулировал это так: «Дело в том, что одна и та же технология позволяет по-разному оценивать обстоятельства и подходить к решению — в зависимости от контекста и поставленной задачи»[511].

Однако, признавая, что направление развития технологий не предопределено, мы не можем еще утверждать, что они не являются причиной радикальных изменений. В другой работе Кранцберг писал, что технологии «и не хороши, и не плохи, но и не нейтральны». Хотим мы того или нет, но они действительно становятся причиной перемен. А потому второй уровень изменения нашего сознания предполагает принятие того факта, что, хотя мы определяем вектор развития технологий, они все же несут с собой стремительные и часто непредвиденные трансформации. Перед лицом этих трансформаций мы не имеем права поддаваться соблазну и запрещать эксперименты или подавлять творческую энергию рынка. Хаотическое и даже непредсказуемое развитие может быть полезно, и мы несем ответственность за то, на что направим эти возможности и как будем управлять вероятными непредвиденными последствиями.

По мере ускорения экспоненциальной эпохи технологии широкого профиля станут влиять на все действующие институты. Общество зиждется на тысячах неписаных правил, норм, ценностей и ожиданий. Технология нарушает эту логику. Как пишет Шейла Джасанофф, «в любом обличье, реальные или предполагаемые, технологии действуют как инструмент управления». Они преобразуют этические, юридические, социальные системы, на которых базируется общество[512]

. Мы не можем прекратить это воздействие, но можем задать ему направление.

* * *

Разумеется, даже если мы трансформируем свои взгляды на скорость изменений, само по себе это не сократит экспоненциальный разрыв. Нам нужны правила, социальные движения, новые формы политической и экономической организации. Разработать их непросто, особенно с учетом того, как много вопросов в сфере политики, экономики и социальной жизни оказываются под влиянием экспоненциальных технологий.

Как мы увидели, решения могут быть разными. В экономике доминируют колоссального размера компании, все больше похожие на олигополии, и это происходит из-за эффекта масштаба. Эти организации управляют инфраструктурой, ставшей основой всего современного мироустройства — от технических интернет-сервисов, обеспечивающих свободный обмен данными, до программных решений, без которых не может функционировать бизнес. Эти компании опровергают привычные представления о пределах роста бизнеса и о том, что такое монополия, а потому нам нужно новое понимание ее природы, а также новые границы, определяемые как законом, так и обществом в отношении корпораций, которые приближаются к статусу монополий.

В профессиональной среде мы наблюдаем за разрушением привычных нам отношений между работодателем и сотрудником. Наемные работники оказываются в уязвимом положении, так как все более доминирующие платформы управляют человеческой деятельностью с помощью алгоритмов, оптимизированных так, чтобы добиваться эффективности и максимального результата. Подобные изменения организационной структуры и методов организации труда приводят к тому, что наемные сотрудники получают все меньшую долю прибыли. Так что нам требуются новые инструменты наделения их влиянием. Работники — причем неважно, долгосрочный у них контракт или разовая работа, — хотят гарантий стабильности, гибкости подходов, уважения к их человеческому достоинству, чтобы они могли и дальше подстраиваться под стремительные изменения, но не соглашаться на совсем уж невыносимые условия. Лучший способ обеспечить эти потребности — создать новые формы совместной деятельности, которые помогут наемным сотрудникам предъявлять требования работодателям.