Экспонента. Как быстрое развитие технологий меняет бизнес, политику и общество

Растущий разрыв между богатыми и бедными странами будет усугубляться из-за локализации производства. Благодаря возможностям 3D-печати значимость мировой торговли начнет снижаться. Аналитики голландского банка ING считают, что к 2040 году сокращение объема глобального импорта может составить до 40%[341]. В денежном выражении это около 22 триллионов долларов: вот так запросто будут уничтожены результаты, достигнутые за десятилетия роста торговли товарами и услугами. Если новый принцип распределенного производства действительно станет общепринятым, сама природа глобальной системы поставок изменится. Компания UPS, лидер в области международной логистики, уже начала инвестировать в технологии, которые должны позволить быстро печатать заказанные клиентом товары и не возить их через полмира[342]

.

Благодаря накопленному эффекту от новых технологий готовую продукцию не придется доставлять из Мексики или Бангладеш, а можно будет напечатать поблизости от конечного потребителя. Для многих развивающихся стран, и без того неблагополучных и строящих экономику преимущественно на удовлетворении спроса на дешевый труд, результат может оказаться разрушительным. Сейчас эти страны заняты производством товаров для богатых заказчиков, благодаря чему здесь не только появились новые рабочие места, но и стали формироваться новая культура, более сильная экономика и общество, зависящее от спроса на дешевые кроссовки.

Тенденция к переносу производства ближе к потребителю, а также к локализации производства продовольствия и энергии может означать ослабление влияния международных организаций, до сих пор обеспечивавших мировой порядок в сфере торговли. В случае США расходы на поддержание глобальной безопасности и стабильности исчислялись в последние десятилетия триллионами долларов. По сути, страна постоянно находилась в состоянии войны[343]

. С 2019 года, когда Америка добилась энергетического самообеспечения за счет инвестиций в технологии добычи сланцевого газа, она стала наконец замечать, что творится в основных нефтяных державах мира. Как выразился Ник Батлер[344] из Королевского колледжа Лондона, обеспечив себя энергией, Америка «лишилась ключевого аргумента в пользу военного присутствия в странах Ближнего Востока, так как теперь США незачем посылать собственные войска для участия в вооруженных конфликтах на чужой земле»[345]

.

Результаты экспоненциального роста технологий могут оказаться еще более дестабилизирующими. Международные организации будут требовать от государств продолжения взаимодействия, торговли и сотрудничества. Когда относительно богатые страны начнут менять стратегию и прекратят активно поддерживать развитие более бедных соседей, перспективы развития мировой экономики станут не такими уж однозначными. Просматривается знакомая уже логика экспоненциальной эпохи: богатые и технически продвинутые страны будут процветать, а все остальные — все больше отставать.

Во второй половине 2007 года кто-то из жителей Земли шагнул в будущее: возможно, ему пришлось ехать в переполненном автобусе и толкаться там с другими пассажирами, однако именно этот человек стал символом начала новой эры. В эту минуту доля землян, живущих в крупных городских агломерациях, превысила 50%[346]

.

На протяжении всей человеческой истории подавляющее большинство людей жили в сельских районах, но с того самого дня, где-то во второй половине 2007 года, больше половины из нас теперь официально проживают в городах. Этот момент приближался давно. Две тысячи лет назад в Риме и Александрии проживало более миллиона человек. Однако долгое время других городов с такой же численностью не появлялось, и лишь в XIX веке Лондон стал городом-миллионником. Население Нью-Йорка, первого в мире мегаполиса, достигло в 1930-х годах десяти миллионов благодаря развитию технологий: именно тогда началось активное использование электричества, появились общественный транспорт и общественное здравоохранение, стали строить небоскребы на стальных каркасах и оснащать их безопасными пассажирскими лифтами. Рост городов напрямую зависел и от способности системы снабжения обеспечивать поставки продовольствия и товаров для городского населения такого масштаба[347].

Однако мы до сих пор недооцениваем городскую среду. Власть всегда сосредоточена на национальном уровне, поэтому с точки зрения политики отдельные города вечно оказываются на втором плане. С позиции стандартных показателей и институтов, с помощью которых мы оцениваем и описываем мир (валового внутреннего продукта, численности населения, государственных языков или гимнов), городами пренебрегают.