El creador en su laberinto

Все взгляды скрестились на Иньиго. Наверное, прежде никто не задумался — но ведь и правда: убегая от страшных тварей, военные следовали за инквизитором. Прямо до дверей дома.

Прежде, чем эта неприятная беседа получила развитие, Руис заметил ещё кое-что. Да и остальные тоже заметили.

Снаружи дом выглядел столь же странно, как все остальные в городишке, но ещё более необычным он оказался изнутри. Во-первых, здесь почти не было нормальных прямых углов и ровных поверхностей: пол, стены, потолок — косые, наклонные, создающие вкупе абсолютно ненормальную геометрию пространства. Трудно было даже вообразить, чтобы человек в здравом уме построил подобное.

А свет единственного сохранившегося факела выхватывал из темноты рисунки на стенах. Капитан не удивился бы сатанинским символам, но здесь речь шла об ином. Повсюду были начертаны разнообразные геометрические фигуры, причём не отдельные, а как-то связанные между собой. Они составляли то ли причудливые орнаменты, то ли безумные чертежи.

Несмотря на весь ужас ситуации, солдаты уже пришли в себя и спешно баррикадировали дверь попавшейся под руку мебелью.

— Что это за чертовщина?! Потрудитесь-ка объяснить! — Руис сильно поднял голос, почти выкрикнул это, и даже угрожающе шагнул в сторону инквизитора.

— Вы всерьёз полагаете, что я могу это объяснить?

Иньиго ни капли не стушевался, хотя гнев Пабло Руиса мог напугать кого угодно — тем паче что в его руке оставалась обильно запачканная чёрной жидкостью эспада. Сдерживать капитана никто не пытался. Большинство не решилось бы, а Алава взглядом дал понять: нажать на инквизитора сейчас самое время.

Иньиго так и не ответил: он просто стоял в совершенно спокойной позе, вытянувшись во весь свой огромный рост, свободно опустив руки. И взгляда от Руиса не отводил. Ответ прозвучал не из его уст — он донёсся снизу, с лестницы в подвал.

— О, поверьте: он может объяснить. Ещё как может, сволочь!

Голос явно принадлежал старику. Рассмотреть его вот тьме было нельзя, но затем незнакомец шагнул вперёд. Лицо стало легко различимым, и два плюс два капитан сложил моментально.

Старик был невысок, худощав, носил пышную седую бороду и длинные волосы. Но главное — он совершенно очевидно был евреем, в этом не возникало ни малейших сомнений. Самый типичный сефард: иудейское происхождение на лице читалось ещё ярче, чем берберское — в образе Хосе.

Старик навёл крючковатый палец на Иньиго так, будто держал в руке пистолет.

— Ты всё-таки припёрся ко мне? Шельмец! Этого стоило ожидать... рано или поздно. Что ты наплёл людям, которых привёл на погибель? Каким именем ты им, скотина, представился? Хуаном, Педро, Энрике… может быть, Иньиго? О, готов поклясться, что именно так!

Иньиго раскрыл рот, но так ничего и не произнёс прежде, чем еврей продолжил тираду.

— Я знаю настоящее имя этого человека. И знаю, чем он на самом деле занимается. Знаю, зачем он привёл вас, глупцов, в мой дом! А вы все не знаете, верно? Ха-ха-ха! Эта скотина одурачила вас, потому что боялась идти ко мне в одиночку. Подлец знал, как это опасно! Ха!..

— Замолчи, Симон. Ни одному твоему лживому слову тут…

— О, речи о лжи! Многим ли из своих людей ты поведал обо мне? О том, что хочешь найти в моих бумагах? Бьюсь об заклад, ты наплёл им сказок о еретиках, о ведьмах… точно не о законах геометрии!

— Именем Господа, немедленно схватите этого человека! — закричал инквизитор.

И солдаты бросились исполнять, но замерли на полушаге: ведь Алава и Руис даже пальцем не пошевелили.

— Я приказываю!..

— При всём уважении, приказы здесь всё-таки отдаёте не вы. Я считаю уместным разобраться в ситуации и абсолютно убеждён, что мой друг разделяет данное мнение в полной мере.

Руис возразил бы инквизитору гораздо грубее, чем это сделал Алава — высокородный, а потому куда более утончённый и дипломатичный.

Еврей широко улыбнулся. Зубы у него были на удивление ровными и белыми.

— Как твои изыскания в геометрии и формулах, сучий потрох?..

— Успокойтесь оба! — гаркнул Алава. — Сеньор Симон, сеньор Иньиго: кто-то из вас желает толком объяснить нам, что здесь происходит? Я полагаю весьма своевременным перевести нашу беседу именно в такое русло! Незамедлительно!

— Я ничего не поясню, пока вы не схватите этого человека!

— Да поздно объяснять… глупцы!

Снаружи послышалось хлопанье крыльев, что-то тяжёлое врезалось в дверь. Крепкое дерево и баррикада за ним выдержали, но сразу стало ясно — абсолютной защитой дом никак не является. Не является даже надёжной: жуткие твари очень скоро окажутся внутри.

Поначалу у Руиса мелькнула мысль: возможно, еврей каким-то образом повелевает монстрами. Но Симон был напуган не меньше, чем испанцы. Людей-то он не боялся совершенно — а вот едва в дверь начали ломиться, как вся спесь иудея испарилась.

Он бросился вниз, через косой дверной проём, по искривлённой лестнице — туда же, откуда появился.

— За ним!

Пабло скомандовал так не потому, что решил подчиниться требованию инквизитора, доверие к которому сильно пошатнулось. Просто он рассудил здраво: хозяину дома виднее, где лучше укрыться от летающих чудищ.