Elan II. Хроники Рийрии

— Что-то вы исхудали. — Она задержала на нем взгляд, осмотрела с ног до головы, лукаво, капризно улыбаясь. — Уж не страдаете ли вы каким-то недугом?

— Страдал, мечтая увидеть вас снова.

Констанция хихикнула. Она часто так делала. Это была одна из самых неприятных ее черт, особенно в постели. Мало что так эффективно убивает романтический настрой, как женское хихиканье. Может, только заверения, что ты ни в чем не виноват.

— Как у вас дела? — умело сменил тему Альберт. Он не хотел провести всю ночь, уклоняясь от расспросов, чем он занимался в последние два года, и давно усвоил, что женщины предпочитают говорить о себе, а еще лучше — о других женщинах. — Какую еще шалость вы затеяли с нашей последней встречи?

Снова смешок, на этот раз сопровождаемый полуоборотом и страстным взглядом через обнаженное плечо.

— Вы прекрасно знаете, что я никогда не сделаю ничего непристойного. — Констанция захлопала ресницами.

— Разумеется, нет. Вы образец добродетели.

— Вы шутите, но в последнее время это, увы, соответствует действительности. Унылое окружение загнало меня в скучный угол.

— Итак, сами вы ничего не натворили, но вам, конечно же, известны сплетни о чужих пороках.

— Давайте посмотрим… Говорят, баронесса Куиппл убила пуделя леди Брендон за то, что тот выкопал ее розы. По слухам, она утопила бедняжку в хрустальной чаше для пунша, которую баронесса подарила ей на прошлый Зимний праздник.

— Это правда?

— Не знаю, но собаку я больше не видела. — Она лукаво улыбнулась.

Альберт не мог разделить ее веселья. Мертвая собака едва ли помогла бы ему трудоустроиться. Он провел в замке уже несколько часов, но так и не нашел подходящего работодателя.

— Конечно, это дивная история…

— Но не очень-то интересная! — воскликнула Констанция и захихикала, прикрыв рот свободной рукой. — Я ужасна, правда? — Она поймала его взгляд и нахмурилась. — Что такое?

— Я надеялся, что вы шутили, когда говорили об усталом окружении.

— Думаю, я назвала его унылым.

Всегда эта ужасная точность. Интересно, считает ли она, сколько раз хихикнуть? Возможно, именно поэтому он находил ее привычку столь неприятной. Смех Констанции был не только неуместным, но и наигранным.

— Я разочарован.

— Во мне?

— Что ж… прежде вы прикладывали ухо к двери каждого аристократа, и я всегда мог рассчитывать на вас по части чего-нибудь… м-м… интересного.

— Во-первых, я не прикладываю ухо к дверям — для этого у меня есть слуги. — Очередное хихиканье. — Во-вторых… — Она замялась.

— Прошу, уважьте меня! Я отчаянно нуждаюсь в хорошей истории.

— Вообще-то… — начала она и смолкла. Ее взгляд остановился на его руках. — Помилуйте, где ваш стакан?

— Ну, э-э, я, так сказать, вчера загулялся допоздна, если вы меня понимаете. И у меня все еще немного болит голова.

— Тем более!

Она стояла, сложив перед собой руки, и выжидательно улыбалась.

— О! Ну конечно, простите меня. Вам принести сидра?

— Это было бы очень мило с вашей стороны.

Пробираясь сквозь толпу к ближайшему бочонку сидра, Альберт думал, что лишился формы. Раньше ему это лучше удавалось. Он сам должен был предложить ей выпить. В прошлом он держал при себе несколько кружек, чтобы сразу угостить собеседника.

— Потому что это смешно! — крикнул граф Лонгбоу. — Он уже пять сотен лет как мертв!

— Ты трус! — рявкнул в ответ граф Западной марки.

— А ты дурак!

Они ругались возле большого дубового стола, брызгали сидром друг на друга и на графа Пикеринга, который стоял между ними, словно изгородь между двумя быками. Альберт быстро налил кружку сидра, не забыв поймать кусочек яблока, и вернулся к леди Констанции.

— Спор о щите? — спросила она, не заметив или проигнорировав отсутствие у него второй кружки.

— Приятно, что все осталось по-прежнему.

— На этот раз они кажутся более непреклонными.

— Больше сидра, я полагаю. Итак, о чем вы говорили?

— Ах да. — Леди Констанция показала на другую сторону комнаты. — Вы помните леди Лилиан?

В дальнем конце зала Альберт увидел красивую женщину в бледно-голубом бальном платье, которая определенно выглядела неважно. Она смотрела прямо перед собой, словно пребывала в ином мире. Альберт кивнул в ее сторону.

— Лилиан Травал из Оуктоншира?

— Да, а рядом с ней ее муж, Харберт, ему принадлежит доходный торговый флот, который стоит в Роу. Похоже, у нее крупные неприятности.

— Она не…

— Ах нет, думаю, хуже. Мне действительно не следует вам это рассказывать.

— А сколько выпили вы?

Констанция помедлила, ее взгляд блуждал по залу.

— С тех пор как пришла сюда?

— Не имеет значения, сделайте еще маленький глоток и продолжайте.

Она подчинилась, только это был не маленький глоток, а большой.