Elan II. Хроники Рийрии

— В общем, как вам наверняка известно, ее подозревали в связи с лордом Эдмундом из Сэнсбери. Что, разумеется, соответствует действительности, но она прекратила встречаться с ним больше года назад. А поскольку никаких доказательств не было, ее муж согласился, что это лживые слухи. Но… недавно Харберт спросил про серьги, те, что подарил ей на годовщину. Он хотел видеть их и проявил странную настойчивость. Она сказала, что их, должно быть, украли, но супруг обвинил ее в том, что она забыла их в спальне Эдмунда.

— Совпадение?

— Вряд ли. И тут ей на помощь пришла горничная и заявила, что госпожа совсем недавно одолжила серьги леди Гертруде.

— А она одолжила?

— Конечно, нет.

— Но зачем горничной лгать?

— Затем, что она знала, где на самом деле находятся серьги. А знала она потому, что сама их украла. Девчонка стащила серьги со стола и передала барону Макмэннису, который как раз вел жаркие переговоры касательно флота лорда Харберта. Макмэннису страсть как хотелось взглянуть на торговые декларации Харберта.

— И он подговорил горничную?

— Именно. Спланировал все заранее. Горничную должны были принять на работу в поместье Макмэнниса, где она, без сомнения, получила бы обещанные привилегии. И теперь, чтобы сделать вид, будто она не изменяла мужу, несчастная Лилиан должна действительно обмануть его и отдать декларации в обмен на серьги. Проблема в том, что она искренне любит старика Харберта, и этот поступок разобьет ей сердце. Так что, как видите, сегодня бедняжка Лилиан не в себе и, к сожалению, не получает никакого удовольствия от чудесного праздника. Разумеется, это не моя шалость, но мне так нравится рассказывать эту историю.

— Сплетни вам к лицу, миледи.

— Я знаю. — Веер кокетливо затрепетал.

— Леди Констанция, — сказал Альберт. — Интересно, не предпочтет ли леди Лилиан расстаться с деньгами, а не с декларациями, чтобы получить назад серьги?

— Конечно, предпочтет, но Макмэннис заработает на декларациях намного больше, чем сможет предложить ему Лилиан. Кроме того, есть еще одно препятствие… Макмэннис поступает так не только ради выгоды.

— Я не собирался платить Макмэннису. Дело в том, что я знаю неких особ, которые с радостью согласятся вернуть даме похищенную собственность — за разумные деньги. Что вы на это скажете?

— Скажу, что это невыполнимо. Макмэннис тщательно охраняет эти серьги. Не удивлюсь, если он надевает их на себя, когда ложится спать. Забрать их у него просто невозможно.

— Я в этом не уверен. Особы, о которых я говорю, крайне талантливы.

Леди Констанция улыбнулась.

— Правда? И о каких талантах идет речь?

— Тех, что не пристало обсуждать со столь достойной дамой.

Она прищурилась.

— Альберт Уинслоу, с такой стороны я вас никогда не видела.

— Я тоже не обделен талантами.

— И во сколько обойдутся эти таланты?

— Пятьдесят золотых тенентов королевской штамповки решат дело.

— Правда?

— Я так полагаю. Мне потребуется лишь описание серег и небольшой аванс. Скажем, двадцать золотых. Леди Лилиан могла бы потребовать у Макмэнниса одну серьгу, чтобы убедиться, что они действительно у него. Я передам серьгу моим коллегам, и в считаные минуты пара вернется к владелице.

— И вы действительно сможете устроить подобное? Это было бы великолепно. Мы не только помогли бы несчастной леди Лилиан, но она оказалась бы должна мне услугу, а все мы знаем, какими ценными бывают услуги. — Леди Констанция снова хихикнула. Ее глаза метались из стороны в сторону, выдавая напряженную работу мысли. — Как приятно, что вы вернулись, Альберт. Без вас было ужасно скучно.

— Я тоже рад, что вернулся.

Их внимание отвлек звон бьющегося стекла и лязг металла. На другой стороне зала распростерся на полу граф Лонгбоу, а над ним навис Конрад Ред. Мужчины встревоженно заслонили дам, музыка стихла. Конрад выхватил меч у приблизившегося стражника и оттолкнул его.

— Ты жалкое подобие человека! — взревел Конрад, потрясая оружием над головой. — Ты ничуть не лучше своих предков — вы все лживые трусы!

— Хватит! — Голос разнесся по большому залу, подобно раскату грома.

Все головы повернулись к королю, который в струящейся парадной мантии из пурпурного бархата, подбитого горностаем, быстро пересекал зал.

— Амрат, не пытайся остановить…

Конрад не успел закончить: король выбил меч из его руки.

— Ты слишком много выпил, старина. — Король посмотрел на Хефта, которому Лео помогал подняться на ноги. — Вы оба перебрали.

— Я покончу с этим здесь и сейчас! — заплетающимся языком провозгласил Конрад. — Я убью мерзавца!

— Ты ничего такого не сделаешь. Он твой старинный друг.

— Он подлец и предатель!

— Он твой кузен.

— Мне плевать!

— Забери его, — велел король графу Пикерингу.

Они вчетвером покинули зал, и Конрад на ходу продолжал рассказывать, как ударит Хефта Джерла с такой силой, что «почувствует его прапрапрадед!».