Эльдар Рязанов

Об этой стороне «Жалобной книги» занимательно написала в статье «„С жульем, допустим, надо бороться!“ Неформальная экономическая активность в 1960-е годы (по фильмам Эльдара Рязанова)» современный историк Виктория Тяжельникова: «События фильма развиваются вокруг „предприятия общественного питания II разряда ‘Одуванчик’“, где царит явное запустение. Предприятие запущено не только в эстетическом отношении: пыльные пальмы, колонны, раскрашенные под мрамор, ужасные плюшевые портьеры, репродукция картины „Девятый вал“, неровно висящая на стене, — жалкая пародия на послевоенный ампирный шик, но и в смысле царящих там нравов: грубость по отношению к посетителям, водка, постоянно разбавленная буфетчицей Зиной (Н. Агапова), демонстративно-фривольное отношение заместителя директора Кутайцева с официантками. Это средоточие „того, что нам мешает“, показано режиссером как явный анахронизм на фоне „доброго города“ с уютными современными кафе, вежливыми и расположенными к общению москвичами. Вокруг идеи о неминуемой победе над подобными очагами „родимых пятен капитализма“, собственно, и строится сюжет картины. Случайно попавшая в ресторан компания молодых журналистов возмущается обслуживанием и просит жалобную книгу. Выяснить претензии к ним подходит недавно назначенная директор ресторана Татьяна Шумова (Л. Голубкина). Сраженный ее „прекрасными серыми глазами“ один из журналистов — Юрий Никитин (О. Борисов) — остается в ресторане, сталкивается с вопиющим хамством официантки, оказывается вовлеченным в драку и пишет об этом фельетон „Испорченный вечер“. Последовавшие после публикации критического материала события и составляют основу сюжета картины: взаимная симпатия Никитина и Шумовой, возникший внезапно любовный треугольник и счастливая развязка — открытие на месте старого заведения современного молодежного кафе.

В смысле природы „родимых пятен“, против которых направлен основной пафос режиссера, фильм отчасти представляет продолжение огурцовско-бюрократической темы, начатой в „Карнавальной ночи“. В качестве „оплота бюрократизма“ показан начальник треста общественного питания Постников (Н. Парфенов). Он видит в „Одуванчике“ точку общественного питания, перевыполняющую план, и для него не важно, что это перевыполнение происходит главным образом за счет продажи спиртного. Постников понимает, что, сделав из „Одуванчика“ молодежное кафе, он получит одни убытки — современная молодежь (как это настойчиво показывает режиссер) не склонна пить крепкие напитки и наворачивать в ресторане по три порции шашлыка. <…> Однако в процессе развития сюжета становится ясно, что Постников вовсе никакой не „зловредный бюрократ“, а просто стремящийся к выполнению плана исполнительный чиновник.

Против объективной природы постниковых бороться сложно. Собственно, и победы, которые одерживают над Постниковым герои картины, во многом случайны. Постников также силен поддержкой „снизу“. Образ заместителя директора ресторана „Одуванчик“ Кутайцева, созданный А. Папановым, имеет довольно точные культурные отсылки. Кутайцев — вполне типичный представитель своего поколения: в молодости (1930-е гг.) он прочно усвоил пропагандируемую тогда идею „культурности“ и уже начал было продвигаться по служебной лестнице, как началась война. Кутайцев — именно тот человек, который создавал в „Одуванчике“ атмосферу плюшевого ампира по образу и подобию своих представлений об этой самой „культурности“. Он боится новых веяний, всего этого „модерна“, пожалуй, так же, как ревизора. Он понимает текущую ситуацию как борьбу „плюша“ и „модерна“. И надежный, проверенный „плюш“ — как символ культурности „советского простого человека“, конечно, с его точки зрения, правильный выбор».