Эффект гения
Автор Дэниел Киз
– Гордон, говорю я, идеален для эксперимента, – вещал доктор Штраус, – ибо, при низком интеллекте, он легко идет на контакт и жаждет побыть морской свинкой.
Чарли Гордон с широкой улыбкой подался вперед, переместившись на самый краешек стула. Что ответит доктор Немюр?
– Возможно, Штраус, вы и правы; но только поглядите на него – он такой тщедушный! Выдержит ли он – чисто физически? Мы ведь не представляем масштабы потрясения, которое эксперимент может возыметь на нервную систему. Подумайте: интеллект подопытного возрастет в три раза, и притом очень быстро.
– Я здоровый, – встрял Чарли Гордон. Поднялся, стукнул себя кулаком по узкой впалой груди. – Я с малолетства работаю и…
– Да-да, мы в курсе, – Штраус жестом усадил Чарли обратно. – Доктор Немюр говорит совсем о другом, Чарли. Сейчас ты этого все равно не поймешь, так что не напрягайся.
Обернувшись к коллеге, доктор Штраус продолжал:
– Конечно, вы совсем иначе представляли себе кандидата в принципиально новые, интеллектуальные супермены; да только волонтеры к нам в очередь не стоят! Как правило, люди уровня Чарли настроены враждебно, и сотрудничества от них ждать не приходится. Сами знаете: те, у кого IQ семьдесят единиц, непробиваемо тупы. А Чарли – добродушный. Он хочет участвовать в эксперименте и любит угождать. Про свои умственные способности он понимает достаточно. Слышали бы вы, как он умолял меня: возьмите да возьмите! Согласитесь, нельзя недооценивать роль мотивации. Вы, Немюр, может, и уверены в результатах, однако помните – Чарли станет первым человеком, интеллект которого повысят посредством хирургического вмешательства.
Для Чарли почти все, что говорил доктор Штраус, оставалось пустым звуком; он понял лишь, что доктор Штраус – на его стороне. Затаив дыхание, Чарли ждал, что ответит доктор Немюр. Вот он, седовласый гений, подвигал верхней губой, как бы натягивая ее на нижнюю; вот почесал ухо, вот потер нос. Наконец ответ пришел – в форме кивка.
– Ладно, – сказал Немюр, – возьмем Чарли. Протестируйте его личностные качества. Мне нужен законченный психологический профиль. Чем скорее, тем лучше.
Не в силах сдержать восторг, Чарли Гордон вскочил и над столом протянул руку доктору Немюру.
– Спасибо, док! Спасибо! Вы не пожалеете, что меня выбрали. Что дали мне шанс. Я постараюсь стать умным. Сильно-сильно постараюсь.
Первым получить более глубокое представление о личностных качествах Чарли попытался молодой и тощий специалист по тестам Роршаха.
– Итак, мистер Гордон, – начал он, возвращая очки на костистую переносицу, – что вы видите на этой карточке?
В детстве Чарли провалил столько тестов, что теперь каждый новый вызывал в нем страх и подозрительность. Он уставился на карточку и нерешительно произнес:
– Я вижу кляксу.
– Разумеется, – улыбнулся психолог.
Чарли встал – он думал, это все.
– Хорошее хобби, – сказал он. – У меня тоже есть хобби. Я рисую картинки. Знаете, есть такие специальные картинки, там цифирки, и по ним видишь, что каким цветом красить…
– Погодите, мистер Гордон. Сядьте. Мы еще не закончили. Что вам напоминает эта клякса? Что вы в ней видите?
Чарли уставился на карточку. Долго смотрел, затем взял ее у психолога. Поднес к самым глазам. Вытянул руку с карточкой, стал смотреть издали. Один глаз он при этом скашивал, надеясь, что психолог даст подсказку.
Внезапно Чарли вскочил и направился к двери.
– Куда же вы, мистер Гордон?
– За очками.
Очки остались в гардеробе, в кармане пальто. Вернувшись, Чарли принялся объяснять:
– Так-то я и без очков вижу. Вот если в кино иду или телевизор смотрю – тогда надеваю. У меня очень хорошие очки. Дайте мне снова карточку. Теперь я найду, чтó там в ней запрятано.
Он не сомневался: когда очки будут на нем, никакая картинка от него не скроется. Чарли напрягал зрение, морщил лоб, грыз ногти. Что там, в этой кляксе? Тощий психолог это видит, а он, Чарли, – нет. А ему надо, позарез надо увидеть!
– Это клякса, – повторил Чарли.
У тощего на лице отразилась досада, и Чарли поспешил добавить:
– Очень красивая клякса. У нее красивые завитушки, и еще…
Молодой ученый покачал головой, и Чарли осекся на полуслове. Ясно: дело не в завитушках.
– Мистер Гордон, мы уже определили, что перед нами клякса. Теперь скажите, на какие мысли вас наводит эта клякса. Что вы себе представляете? Что вы видите в своем воображении? В уме?
– Можно я еще раз попробую? – взмолился Чарли. – Сейчас… я сейчас… минутку… До меня долго доходит. Я и читаю медленно. Стараюсь, а все равно…
Он вновь взял карточку в руки. Несколько минут понадобилось на то, чтобы отследить взглядом линию рваной кромки. От напряжения брови Чарли сошлись на переносье.
– Что я себе представляю? Что я себе представляю?… – бормотал Чарли.
Внезапно его лоб разгладился. Молодой ученый оживился, досадливое выражение уступило место интересу.
– Конечно! – заговорил Чарли. – Вот я болван. Как я сразу не понял!
– Вы что-то вообразили себе, да?
– Да, – с торжеством объявил Чарли. Его лицо буквально сияло. – Я вообразил, что чернильная ручка брызгает прямо на скатерть.
Тематический апперцептивный тест принес новые трудности. Чарли предложили рассказать о людях и вещах на нескольких фото.
– Я понимаю, Чарли, что вы никогда не встречались с этими людьми, – произнесла молодая женщина (степень кандидата психологических наук она получила в Колумбийском университете). – Я тоже с ними не знакома. Но представьте, будто вы…
– Если я их не знаю, как я буду про них рассказывать? – перебил Чарли. – А хотите, я расскажу про маму и папу? И про моего племянника Милти – он совсем малыш. У меня и фотокарточки есть…
Увы, по тому, как женщина покачала головой, стало ясно: слушать про малыша Милти она не желает.
Вот странные люди, думал Чарли; и задания у них тоже странные. Для чего они, задания эти – поди пойми.
Невербальные тесты подействовали на Чарли удручающе. Десять раз из десяти у него выиграла группа белых мышей. Мыши отыскали выход из лабиринта быстрее, чем Чарли. Он вконец расстроился. Он и не знал, что мыши такие умные.
