Эльф среди людей

«Не знаю. И не понимаю, что именно с Нэнья. Или это происходит со всеми эльфийскими кольцами после уничтожения Единого – но тогда они должны ослабнуть настолько, что Нарья наконец обнаружит себя. Или сила Нэньи выплеснулась на уничтожении крепости Врага».

– Или то и другое вместе.

«Возможно… Что ж, осталось добраться до Галадриэли, воззвать к родственным чувствам и молить поведать правду. А то ведь мертвый умрет от любопытства, чем, несомненно, нарушит законы мироздания».

– Мой лорд, – тихо проговорил Хэлгон, – ты знаешь, что научился шутить?

«В самом деле? Поистине, велики изменения в Арде после падения Кольца Всевластья».

Хэлгон улыбнулся, сперва осторожно: я правильно понимаю, ведь это шутка? да, правильно, да можно… да, это обычная ирония, не разбавленная горечью и гневом, ты не просто шутишь, ты теперь можешь подшутить над самим собой… и как же это непривычно, и как же это здорово… – и тут звонкий смех вырвался из его груди, но не потому, что слова Келегорма были уж так смешны, нет, это была радость, чистая, как весеннее солнце, радость от того, как сильно меняется лорд и – как он меняется!..

Что трое всадников на дороге – это дунаданы, Хэлгон понял сразу же, едва увидел их с вершины холма.

Маэфор, Норвелег, кто третий? Духир?

За плечом встал Келегорм. «Ответ Гэндальфа едет?»

– Похоже.

И он торопливо отправился за дровами: следопыты будут здесь к вечеру, костер понадобится на всю ночь, а сушняка на Холмах Мертвых за эти месяцы не осталось вовсе. Надо в лес ходить. И уже не на опушку… Как раз успеть к приезду наших.

– Как ваши беспокойные покойники? – спросил Норвелег вместо приветствия.

«Упокоенные беспокойники», – ответил Келегорм, и Хэлгон немедленно это повторил.

– Совсем упокоенные? А Гэндальф сказал – их еще добивать.

«Что именно он сказал?» – нахмурился Неистовый. Хэлгон задал вопрос вслух.

– Сказал: передай нолдорам, они получат эльфийский отряд в свое время, а пока пусть ждут.

«И это всё?»

Каждый вопрос приходилось повторять. Н-да, это не понятливость Хальбарада…

«Спроси…»

– А Хальбарад остался с Королем?

– Хальбарад погиб. И еще…

Дунадан продолжал перечислять павших, но их имен сейчас не слышал даже Хэлгон. Он смотрел на лорда – искоса, понимая, что тот хочет скрыть свои чувства ото всех.

«Прошу тебя, лорд Келегорм, не загадывай на ‘после войны’». Как знал.

Надо идти дальше. Похоронив очередного – верного, сильного и мудрого, надо переступить через могилу и продолжать идти вперед.

Тебе должно быть привычно – за две тысячи лет. Но ведь и то – каждый раз по сердцу…

А ему?

Для него – первый погибший человек, ставший другом. Не ставший… тот, кто мог бы им стать… но это не легче.

Привыкай, лорд Келегорм. Вот – человеческая смерть. Она будет идти рядом с вами, эльфами. И каждый раз бить в сердце – внезапно. Сколько таких ударов ты способен выдержать? Узнаешь… рискнешь дружить с людьми – узнаешь. Первая эпоха еще доброй покажется.

Усилием воли Хэлгон заставил себя вернуться к разговору.

– С чем вы едете на Северное всхолмье? Или Гэндальф вас послал сюда?

– Туда, туда. На коронацию Арагорна звать наших. На первое мая назначена. Жаль, тебе не приехать.

– Переживу, – нолдор отвечал суше, чем хотел бы.

– За что ты его не любишь?

– А кто сказал, что я его не люблю? – Хэлгону не нравилось, куда пошел этот разговор, но сейчас было не до обдуманных бесед.

– Ну… – Норвелег замялся.

– Вот у Ну и спрашивай!

Духир подошел, положил руку Норвелегу на плечо, дернул углом рта: не трогай его. Видишь же – он не знал о гибели Хальбарада.

Дунаданы расположились у костра, перестав замечать своих хозяев. Это было самое деликатное, что они могли сейчас сделать. Действительно – деликатное.

Поутру они уехали, вместо прощания оставив запас зерна, вина и сушеных фруктов. Апрель –месяц голодный, а сколько нолдорам здесь ждать, один Гэндальф ведает.

Если ведает.

Лето прошло никак.

Нельзя сказать, чтобы событий не было, напротив: они посыпались, как яблоки из продравшегося мешка, и главным из них стал заново отстроенный мост в Тарбаде. Пока еще только деревянный, но говорили всерьез, что раз Король вернулся, то и мост построят настоящий, каменный, не хуже древнего, снесенного тем страшным наводнением, а может, еще и получше выйдет.

Зеленопутье снова стало оживленным, и дунаданов за эти месяцы по нему проехало столько, сколько раньше проезжало за век. Торговцы – люди и гномы… гости на королевскую свадьбу, гости с королевской свадьбы, какие-то гондорцы с охраной в красивых доспехах и при знамени с Белым Древом, даже эльфы Линдона – кажется, в Дол-Амрот… Хэлгон смотрел на них, не глядя, а Келегорм и вовсе не видел, словно это они – призраки.

Горечь утраты и безделье оказались слишком сильным ударом для нолдор.

Те, кто знал, что Хэлгон здесь, останавливались, делились новостями и свежими фруктами. Нолдор вежливо слушал, кивал, благодарил.

Те, кто не знал, проезжали мимо, не подозревая, что Холмы Мертвых – обитаемы.

И проезжали очень-очень быстро.

Из-за голубых огней.