Элисса

— А почему вы сегодня здесь? — я вдруг понял, что присутствие этого старика в такое время тоже может иметь интересную причину.

— Моя жена Анна сегодня ушла из жизни. Мы часто приходили сюда вечерами и разговаривали о прошлом и грядущем. — Он говорил тихо и внятно, без тени сожаления, что немного смущало. — Мы упивались видом, дарованным природой. И гордостью за оставленный нами след — наших детей и внуков.

— Извините, но…

— Почему я не в слезах в окружении родственников? — он преспокойно продолжил мою мысль, вновь не показав каких-либо негативных эмоций. — Моя жена была удивительным человеком, не похожим на всех, кого я знал. Когда врачи сказали, что ей отведен лишь год жизни, она заставила меня дать клятву, что я не буду скорбеть и продолжу улыбаться, неся память о ней лишь в позитивном расположении духа. Она смогла убедить меня, что смерть — это временная, короткая часть нашей дороги и совершенно не важно, что именно ждет нас после секундной агонии.

Я замер и, казалось, забыл, как дышать. Напряжение во мне росло, спровоцированное эдаким когнитивным диссонансом, вызванным связью между смертью человека и его желанием сохранить в других позитив, несмотря на его уход.

— Ну все, хватит, пожалуй, — старик приподнялся с лавки, положил мне руку на плече и с теплой, отеческой улыбкой произнес — Мне пора идти к детям, а тебе пора кое-что исправить, не так ли?

— Определенно, — решительно произнес я и быстрым шагом отправился в сторону дома родителей, на ходу окрикнув старика благодарностью, еле расслышав ответно: «Тебе спасибо. Удачи».

Добежав до квартиры, я достал телефон и набрал номер Андрея.

6. Начало

Доброе утро, Игорь. Я вновь смотрел на окровавленного исполина перед собой, держащего в своей руке мое бездыханное сердце с зеленой лентой. Опустив то, что у него было вместо головы, вниз, он, неуклюже обхватив краями своих черных когтей край ленты, потянул за нее и отбросил за спину, после чего его огромная пасть разверзлась и из нее вырвался дикий шум, напоминающий скрежет рвущегося металла. В очередной раз не понимая суть происходящего, я молча ждал окончания оперы, явно адресованной одному из важнейших органов моего тела. Когда поток иносказательной брани прекратился, сердце дернулось.

Накануне на меня снизошел несказанный поток энергии, такой силы, что пришлось приложить изрядное количество силы воли, чтобы уснуть. Даже с учетом короткого, беспокойного сна, утром я вскочил с кровати, будто только что лег. Если оператор меня не обманул, такси должно было подъехать минут через сорок. Я наспех умылся, позавтракал и после короткого прощания с родителями выскочил на улицу. Родители были счастливы, что вчера вечером, наконец, смогли добиться от меня согласия на переезд домой.

Машина двигалась медленно: на дороге не протолкнуться, словно весь город разом решил посетить места отдыха. Такси останавливалось каждые десять-пятнадцать метров. Чтобы хоть как-то отстраниться от разрывающего меня волнения, я поддался размышлениям о том, какие именно пути привели меня сюда, в то место истории, в котором я пересмотрел почти все основные для меня догмы и ринулся сломя голову туда, где, возможно, и ловить-то уже нечего. Это началось прошлой осенью, когда я впервые поцеловал недоступную для меня замужнюю женщину. Хотя… Пожалуй, началось, когда увидел ее впервые…

* * *

Нет, Фортуна определенно измывается надо мной, сверкая пленительной улыбкой на полмира. Сначала, после проделанной мной колоссальной работы по приведению съемного жилья к человеческому виду, хозяин этого самого жилья сообщил, что «через неделю приезжает его сын, он будет жить в этой квартире, а мне пора съезжать», а через две недели выложил на доску объявлений ту же квартиру, но на порядок дороже, чем сдавал мне. Потом эта история с пробитым колесом соседа. А сейчас честно заработанные копейки уходят прямо из-под моего носа. Я твердо шагал по неровно положенной темно-зеленой керамической плитке завода в сторону кабинета бухгалтера, с полнейшей неудовлетворенностью полученным жалованием и намерением излить пламенную речь лицу, ответственному за конвульсии моих нервных клеток. Рывком открыв дверь, ведущую в административную часть завода, я кинул взгляд на стойку охраны, вверху которой находился план эвакуации. Тарабаня пальцами по стене, я искал нужный мне кабинет, как вдруг явно почувствовал чье-то присутствие за спиной. Резко развернув голову, я увидел перед собой высокую стройную блондинку лет тридцати, облаченную в строгий деловой костюм, подчеркивающий прелести фигуры.

— Вы чем-то явно обеспокоены, — голос звучал тихо, но при этом довольно вовлеченно. — Могу ли я вам помочь?

— Смотря в чем, — я резко опустил руку, попутно поворачиваясь к ней всем корпусом.

— Во многом. Вы ведь здесь недавно? — ее бархатный голос звучал открыто, даже немного кокетливо. — Я Алиса, кстати.

— Дмитрий, — я протянул руку в ответном жесте приветствия. — Здесь около месяца.