Эмбрион. Поединок

Очень замерзла голова. Снег, редкий, но въедливый, казалось, падал прямо на кожу, минуя волосы. Царапал мне макушку и таял, стекая по вискам. Я вытерла голову рукавом. Странное ощущение – а где мои чудесные светлые волосы? Я вернулась ко входу в убежище – там, рядом с железным люком, ведущим на лестницу вниз, сохранилась пластиковая дверь. В ней было когда-то зеркальное стекло, не знаю уж зачем, но – битое-перебитое за прошедшие с Черного дня годы – оно оставалось там и сейчас.

В зеркале, сквозь паутину трещин и черные дыры отсутствовавших кусков, отражалось что-то жалкое. И одновременно страшное – мной это быть никак не могло.

Однако и вариантов не было – заслоняя усыпанный трупами снег за спиной, мне криво улыбалось лысое существо без бровей и век, смотрящее щелками глаз, прятавшихся в наплывах и морщинах темной, бугристой, будто обожженной пламенем кожи.

Существо пошамкало запавшими тонкими губами и размахнулось рукой.

Осколки стекла посыпались на снег, разбитые костяшки кровили, но мне было уже все равно.

Пора идти дальше.

13

Битюг и окрестности

От близкой, но невидимой отсюда реки волнами накатывал пронизывающий ветер. Кат подумал, что для предстоящей ночевки надо найти укрытие, только вот…

Дожить бы до той ночевки.

В столовой тем временем случился маленький локальный погром. Грохот разносимой на куски мебели, звон вылетающих вместе с остатками стекол рам почти заглушали дикие крики викинга. Пора оказаться подальше отсюда – так решил и Колун, громко сопя и выбираясь из дверей. Шел он задом наперед, держа в обеих руках топорище и внимательно следя маленькими глазками за творившимся внутри безобразием. У него из-под руки элегантно вынырнул человек с винтовкой, будто для него подобная акробатика была привычным делом.

– Ждешь кого-то, Кат? – не останавливаясь, спросил он. – Давай-ка бегом.

Закинул винтовку на плечо – бежать с ней, баюкая на западный манер на сгибе руки, было явно неудобно – и неожиданно быстро припустил, огибая столовую. Не удаляясь от неведомого зверя, а словно желая обойти его с тыла. Размышлять над странными поступками незнакомца было некогда: Кат рванул за ним.

– Мне в Колизей, – поравнявшись с человеком в очках, крикнул сталкер.

– Мне тоже, – невозмутимо откликнулся тот.

– А бежим-то в другую сторону!

– Так надо. Береги дыхание.

Промчавшись мимо заросшей кустами танцплощадки, человек с винтовкой свернул направо и начал забираться вверх по склону по давно обвалившимся ступенькам. Кат не отставал. Миновали здание кафе, осколком довоенного благополучия торчавшее среди могучих стволов деревьев. Наполовину целое, с левой стороны оно обгорело и обвалилось, торча напоказ, словно гнилой зуб. Пластик дверей и окон спекся, оплыл вниз застывшим лавовым потоком.

– Пока зверек гоняется за твоими друзьями, – ровно, не сбивая дыхание на бегу, сказал неизвестный, – мы заглянем в его берлогу. Там тебе есть чем поживиться.

Сзади донесся могучий рык, в который вплетались крики людей.

– Слушай, стрелок, а кто это вообще?

Человек на бегу повернул голову, блеснув зеркальными очками:

– Зверек-то? Это медведь. Всего-навсего бурый мишка. Просто кушает хорошо.

Человек Кату не нравился. И своими словечками, будто разговаривает с ребенком или дураком – ни к тем, ни к тем сталкер себя не относил, – и наличием винтовки. Да и владение некой явно неизвестной остальным информацией доверия не прибавляло.

Дорожка тем временем кончилась. Дальше пошли непролазные заросли, в которых местами темнели бугры совершенно развалившихся домиков базы. Деревья давно пробили хлипкие фанерные полы и стены, обрушили крыши. Лес забрал свое и отдавать никому не собирался. Очень пригодился остро наточенный меч, которым Кат рубил ветки, словно индеец мачете из старых книжек.

– Рядом совсем. Чуешь, как воняет?

Да. Не заметить такое было невозможно: словно где-то рядом посреди леса сдох мамонт. Причем в муках и от какой-то давней кожной болезни. Нос отрывало от смеси запахов тухлого мяса, гнилых яиц и чего-то еще непередаваемо мерзкого.

– Чую, – буркнул Кат, стараясь дышать только ртом. Так было немного легче.

– Запыхался, городской? – явно ухмыльнулся незнакомец, хотя под балаклавой не было видно. – Сейчас уже. Скоро.

Вонь была непереносимой. Казалось, что это уже можно рубить мечом, пластовать, отбрасывать физически ощутимые ломти в сторону. Показался и источник этого: на небольшой поляне, деревья вокруг которой были повалены гигантской тушей, возвышался кирпичный домик. Тоже потрепанный десятилетиями без человеческого присмотра, он, тем не менее, сохранился куда лучше фанерных химер, встреченных по дороге. Сбоку у стены виднелся громадный провал, нора, уходившая вниз под строение.

– Вот и берлога, – спокойно, будто не бежал только что обезумевшим зайцем, делая петли по лесу и ломая ветки, сообщил незнакомец. – Давай, лезь.

– Дурак, что ли? – возмутился Кат. Вдохнул носом и едва не прослезился от вони.

– Там автомат лежит. Один из твоих предшественников не уберегся, а мишка его со всем скарбом и утащил. Человека схарчил, вещички остались.