Эмбрион. Слияние

Эйфории больше не было, но и жертвоприношения он почему-то не боялся. Немного страшно за жену, а сам он чувствовал себя полным сил для схватки с кем угодно. Крысюк? Да пусть будет так. Прорвемся.

Впервые за долгое время он засвистел мотивчик песни, когда-то услышанной на Базе в детстве. Его охрана явно удивилась, но ничего не сказала. Слов он, понятное дело, не знал, поэтому просто свистел на ходу.

Ни до, ни после в туннеле под воронежским вокзалом не раздавалась мелодия Nothing else matters от давно почившей в огне наших ракет когда-то известной группы из-за океана.

– Мы пришли, гости, – наконец объявил жрец. – Впереди вас ждет наш бог. Но сперва очистительная процедура – молитва со мной наедине.

– Там дальше тупик? – деловито осведомился сталкер. – И это… Вещички верните.

– Оружия ты не получишь, – важно ответил служитель крыс и огня. – К нашему богу идут с чистым сердцем и пустыми руками.

– Я тебя сейчас самого скормлю твоему крысюку, – на ухо жрецу прошептал Кат, увернувшись от охранника сзади.

Здесь, перед запертой тяжелым железным засовом дверью, было посветлее, чем в коридорах, – пара тусклых факелов в креплениях делали вход к богу чем-то похожим на картинки из книг про Средневековье. Не хватало закованных в латы рыцарей и Робин Гуда в зеленой панамке. Впрочем, роль последнего Кат согласен был взять на себя.

– Я расскажу тебе свою историю, гость! – так же величественно, словно не обратив внимания на неприкрытую угрозу, заметил жрец. – Ты убоишься странного и сам возжелаешь смерти.

Кат тихо рассмеялся. После всего, что он видел в жизни, маскарад этих подземных жителей напоминал ему плохо сыгранную сценку из числа тех, что по пьяной лавочке изображали скучающие обитатели убежищ. И сюжет традиционный – «Сталкер и Крысиный бог». Можно было бы подарить кому-нибудь из самодеятельных артистов, жаль, что в центре их не осталось. Не порчи же будут ломать комедию, у них свои пристрастия. Но были еще «Площадь Застава», «Автовокзал» и куча форпостов северного и юго-западного районов Воронежа.

Найдется, кому сыграть в лицах.

– Кстати, а сейф вы тут не находили? – спросил он у жреца, севшего под одним из факелов. Сейчас, в дрожащем свете полыхающей чаши мазута, лицо служителя сразу двух богов казалось совсем старым, осунувшимся, словно слепленным из мокрой бумаги.

Пришлось сесть рядом, очень уж красноречиво подталкивали к тому стражники своими самодельными мечами.

– Сейф? А, запасы последнего мэра. Они там. Под присмотром бога. Можете попросить посмотреть… – жрец ехидно засмеялся тонким козлиным блеяньем. – Крысюк справедлив, вам он может и разрешить.

В толпе окруживших пятачок земли у двери жителей вокзала послышались смешки. Голодные затюканные люди, поклонявшиеся крысам и паровой машине, еще и веселились, услышав совет своего главаря. Впрочем, людям свойственно издеваться над более слабыми, как бы им самим ни было хреново. Подтолкни падающего – это же совет на все времена.

Только вот Кат не считал себя куда-то падающим, напротив. Он нашел взглядом Филю, стоявшую среди подземников чуть поодаль, и ободряюще улыбнулся.

– Ну, излагай свою историю, жрец. Возможно, ты меня удивишь.

– Не для удивления эти слова, а с целью очистки твоей черной души, гость. К богу надо идти освобожденным от старых грехов, свежим, обновленным. А бабе твоей я рассказывать не буду, нет у них никакой души, одно мясо.

Жрец, обдав Ката мерзкой вонью, шедшей от поношенных тряпок и немытого тела, наклонился к уху сталкера и начал что-то рассказывать. Слушатель попался не из внимательных: взгляд Ката блуждал вокруг, выхватывая из толпы вооруженных луками жителей, обращался к Филе, снова пристально контролировал обстановку.

Это продолжалось минут десять. Все это время жрец что-то втолковывал гостю, который в конце концов начал откровенно зевать.

– Ну и что? – спросил наконец сталкер. – История как история, моя поинтереснее будет. То есть они тебя спасли и с тех пор ты здесь? Твой выбор, хотя так себе вариант. Мог бы и на поверхность выбраться.

– Там – зло! Скверна, как в твоей душе и в твоей светящейся палке! Зеленая скверна ада!!! Открывайте дверь, гость готов встретить бога, – жрец вскочил и трижды стукнул в пол посохом. Здесь, при свете, было видно, что черепушка на навершии посоха принадлежала довольно крупной крысе. Только зубы великоваты, но все течет, все изменяется. Почему бы и крысам не мутировать.

Кат тоже встал и размял руки:

– Так что насчет вещей?

– Отдайте им скверну! Отдайте! – вошел в раж жрец, притоптывая вокруг двери, с которой уже сняли железную перекладину. – Оружие заберите и сломайте, а все остальное верните. Пусть Крысюк очистит эти зараженные злом вещи, пусть!

Он брызгал слюной, подскакивал, шептал что-то в спутанную бороду. Потом снова вскрикивал и дергался, будто под током.

– Психи, – тихо сказала Филя. – Они просто психи.