Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

Среди полей,Вздымаясь царственно громадой одинокой,В дни ласковой весны и в дни зимы жестокой,С жарой и холодом равно ведя борьбу,Оно всегда полно стремлением единым:Навязывать свою державную судьбуРавнинам.Уж сколько раз, пока над ним текут века,Зарею новою сменялся день вчерашний;Всё те же стелются вокруг луга и пашни.Давно ушедшие во тьму небытияИсчезнувшие поколеньяСледили, как его сучков рождались звенья,Коры сплеталась чешуя.Крестьяне видели в его спокойной силеОплот своих трудов; в тени его ветвейПолдневный отдых свой обычно проводили,

И дети их под ним нередко находилиПриют любви своей.В деревне по нему любой из стариковПредскажет — будет дождь иль ясная погода:Оно посвящено и в замыслы ветров,И в откровения восхода.Извечную печаль тоскующих полейОно хранит в своей тяжелой древесине,Но лишь снега растают на равнинеИ сок в его стволе задвижется быстрей, —Мильоном пробужденных клеток,Губами почек и руками веток,Всем существом своим в грядущее оноУстремлено.Из солнечных лучей, из струй весенних ливнейОно плетет листвы живые кружева.К покорным небесам все выше, все призывней

Вздымается его могучая глава;Его настойчивые пористые корниДень ото дня жадней, год от году упорней,Всё ненасытнее из почвы сок сосут,Верша таинственный и исступленный труд.Но, чтоб в могуществе державном утвердиться,В какой свирепый бойОно должно вступить с суровою зимой,Как с ураганами отчаянно сразиться!Повсюду ненависть, и ярость, и вражда;Метели севера и град востокаОбрушиваются, казня его жестоко;Опилки инея, иголки льда Вонзаются в его кору глубоко,Но никогда,Ни на мгновеньеНе прекращает дерево труда,Идя путем упорства и терпенья

К поре прекрасного весеннего цветенья.И в октябре, когда в его листах блисталоГустое золото и пурпур гордый рдел,Придя издалека, как пилигрим усталый,Светло и радостно я на него глядел.Оно своей листвы торжественное пламяВздымало заревом огромным в небеса;Казалось, что оно живыми существамиНаселено и в нем слышны их голоса.И я ласкал его своим влюбленным взглядом,Завидя, как оно трепещет на ветру,Я подходил к нему и становился рядомИ гладил пальцами шершавую кору.Я грудью припадал к его стволу, и грубо,Со страстью, с жадностью его я обнималИ прижимал к нему пылающие губы,И дивный ритм его мне в сердце проникал.

Так я сливался с ним душой своей и телом,Был как бы ветвь его среди других ветвей,Примером вдохновлен блистательным и смелым,Я жизнь все преданней любил и горячей;Я твердость черпал в нем, и мощь, и постоянство,Былую легкость мышц я ощущал в себе,И был способен сжать в своих руках пространство,И не боялся вновь противостать судьбе.И восклицал я: «Сила — это благо.Благословенны мощь, и стойкость, и отвага!Пусть человечество их изберет как стяг:Сметет преграды грозный их кулакИ нам откроет путь к земле обетованной».И жарко целовал я узловатый ствол…Когда же небосвод закатом алым цвелИ вечер на поля сходил благоуханный,Я, светлым, радостным безумием объят,Стремительно шагал, куда глаза глядят.