Недавние часы затишья и отрады,Счастливые часы, о, как вы хороши!Всей силой любящей душиОна его ждала, забыв про все преграды.Но в дальней стороне, несправедлив и строг,Он зовом любящей жестоко пренебрег;Пути предвечных сил в его душе скрещались,Он многое постиг, ликуя и печалясь;Повиновался он, познав волшебный страх,Закону, что царит в космических мирах;В нем счастья времена тускнели, как в старинныхПолотнах: все цвело на фоне золотом,Но выцвело потомОчарованье сцен картинных!О, эта зимняя трагическая ночь, —Упало зеркальце, где их любовь томилась,Где, взоры их скрестив, томленье затаилось,Упало на паркет, упало и разбилось, —Из пальцев любящей выскальзывая прочь.И сердце сделалось надгробьем роковым,Что память озарит светильником живым.Тускнея, как цветок, как зеркальца осколок,Она узнала, сколь осенний вечер долог!А те, которые вернулись в старый свет,При ней всегда блюли молчания обет.И ни одна волна в эфирном океанеНе выплеснулась к ней в часы рассветной рани.Но в синеву пучин впивался нежно вдругВзор, хорошеющий от неизбывных мук.И расцвела любовь с такою силой шалойВ ее больной душе, тенистой, и усталой,И полной нежности слепой,Что смерть скользнула к ней незримою тропой;И зимним вечером, когда белым-белаРавнина плоская под кровлей снега зыбкой,Любимого простив с блаженною улыбкой,Неслышная, она неслышно умерла.И вот теперь,В Голландии, чье сердце пронзеноХитросплетеньем рек кровоточащих,Близ пустошей, в забвенье уходящих,Где родилась любовь давным-давно,Покинутый, нелепый флигелекИх пережил, — легендою облекИ полувоскресилВоспоминанье о полузабытых, —В краю, где позолота на бушпритахОгромных кораблей, едва ль не вросших в ил.