Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

Последний гром отгрохотал устало,И вслед за ним настала тишина,И вересковых зарослей онаС тех пор уже не покидала.Болтаются порой колокола,То звонкогласны, то басисто тяжки…Три этажа нагруженной упряжкиВползают в ельник с улицы села,И колесо в натуге постоянстваСкрипит, скрипит, как старая кровать…

Но мертвой напряженности пространстваУже ничто не может разорвать.Угомонились летние раскаты,А тишины запасы непочаты,И вереск, поглотивший вечера,И голая песчаная гора,И перелески, сникшие в печалях,Себя продлили в беспредельных далях.Когда ушла последняя гроза,Невозмутимой тишины глаза

Открылись медленно в лесных озерах,И дремлет в этих отвлеченных взорахЛишь бледная дневная бирюза.Ничто не дрогнет в стынущих просторах,И лиственниц осенних желтизнаВ безветрии светла и холодна.И редко-редко пролетает птица,Чтоб где-то в чаще молча опуститься…Кругом слышна сплошная тишина.Стерпев железный грохот кузни летней,

Ужаленная искрою последней,В осенней мгле расширилась она,И ею чаща вереска полна,И с четырех концов ее владеньяОдеты пеленой немого бденья.Под нею, сидя меж кустов ольхи,Столетние согнулись пастухи,Разобщены и вместе с тем едины.Собаки воют, глядя на нее,В лохмотьях шерсти существо свое

Сокрыть пытаясь посреди равнины.А деревушка неподалекуВ солому крыш упрятала тоскуИ ждет луну, дрожа и негодуя,С самою очевидностью враждуя.Но в тишину она вплетает страх,Боясь увидеть сквозь разрыв тумана,Сквозь пелену самообмана,Разгадку тайны в блещущих мирах.

Снег

Перевод Э. Линецкой