Эмма

— Да, как вы верно заметили, мисс Вудхаус, он уехал месяц назад — вчера минуло ровно четыре недели, — сказала мисс Бейтс. — Подумать только — некая мисс Хокинс… Я-то полагала, что мистер Элтон изберет одну из здешних барышень. Нет, не то чтобы… Миссис Коул было шепнула мне, а я сейчас же ответила: «Что вы? Мистер Элтон — достойнейший молодой человек, и все же…» Иными словами, нет во мне таланта предвидеть такое. Я и не говорю, будто есть. Только то вижу, что происходит у меня перед глазами. Однако же никто не удивился бы, если б мистер Элтон осмелился… Я все болтаю и болтаю, а мисс Вудхаус так любезна, что не прерывает меня. Я и в самом деле ни о ком бы не сказала обидного. Как поживает ваша подруга мисс Смит? Она, кажется, вполне уже выздоровела. Давно ли вам писала миссис Джон Найтли? Ах какие славные у нее детки! Джейн, я всегда представляла себе мистера Диксона похожим на мистера Джона Найтли, наружностью и манерами, конечно. Он, мистер Диксон, тоже, должно быть, высок и разговаривает не много…

— Вы заблуждаетесь, тетушка, сходства между ними нет ни капли.

— До чего удивительно! Никогда невозможно представить себе человека, пока его не увидишь. Сочинишь что-нибудь и увлечешься этой идеей… А мистер Диксон, ты говорила, в строгом смысле слова некрасив?

— Нисколько! Говорю же вам: лицо у него самое заурядное.

— Но, голубушка, ты давеча сказала, что мисс Кэмпбелл не пошла бы за некрасивого и что ты сама…

— Ах! Мое суждение ничего не стоит. Если я расположена к человеку, то он уж и кажется мне красивым. Касательно наружности мистера Диксона я выразила не свое, а, полагаю, общее мнение.

— Ой! Джейн, дорогая, боюсь, нам пора бежать. Небо что-то хмурится, и бабушке будет неспокойно. Вы чрезвычайно любезны, мисс Вудхаус, но мы вправду должны с вами проститься. Какую приятную новость узнали мы сегодня! Я пойду непрямым путем, чтобы заглянуть к миссис Коул, но только на минутку — не больше. А ты, Джейн, ступай лучше короткой дорогой, не то, не дай бог, попадешь под дождик! Мы полагаем, что воздух Хайбери действительно пошел ей на пользу. Спасибо вам. К миссис Годдард заходить не буду: она, насколько я знаю, жареного филея не любит, а любит только вареную солонину. Вот когда нога будет готова — тогда другое дело. Доброго вам дня, дорогой сэр. О, мистер Найтли тоже идет? Что ж, чудесно! Если Джейн устанет, не будете ли вы так любезны предложить ей руку? Подумать только: мистер Элтон и мисс Хокинс… Доброго дня, мисс Вудхаус.

Оставшись наедине с папенькой, Эмма вполуха слушала его горестные сетования на то, как рано нынче женятся молодые люди — рано и к тому же на барышнях, мало им знакомых. Остальное внимание его дочери было поглощено собственными размышлениями об этом же предмете. Полученная весть позабавила и обрадовала ее, ибо доказывала, что мистер Элтон страдал недолго, но ей было жаль Харриет. Теперь она лишь одно могла сделать для своей компаньонки: самолично сообщить бедняжке огорчительное известие, чтобы та не испытала внезапной резкой боли, услыхав его от чужих людей. В эту пору дня Харриет обыкновенно приходила в Хартфилд. Только бы они с мисс Бейтс ненароком не повстречались. Эмма опасалась, что начинающийся дождь задержит подругу у миссис Годдард и новость явится в неподходящий момент.

Дождь лил сильно, но скоро прекратился. Не прошло и пяти минут, как Харриет явилась. Разгоряченный ее вид свидетельствовал о том, что она спешила сюда под натиском волнения, переполнившего сердце. Из груди тотчас вырвалось смятенное:

— О, мисс Вудхаус! Можете ли вы себе представить?

Удар был уже нанесен, и Эмме оставалось только утешить подругу, сделавшись ее внимательной слушательницей. Харриет с горячностью рассказала, чем была так взволнована. С полчаса назад она вышла от миссис Годдард. Собирался дождь: мог хлынуть в любую секунду, — но она все-таки понадеялась, что успеет добраться до Хартфилда, и зашагала быстро-быстро. Только проходя мимо дома портнихи, которая шила ей платье, решила зайти взглянуть, как продвигается работа. Не пробыв там и минутки, она вышла, и тут как раз начался дождь. Что же ей было делать? Она со всех ног побежала вперед и укрылась у Форда. (Форд, торговец шерстяными и льняными тканями, а также галантереей, содержал в Хайбери самую большую и самую модную лавку.) Там-то Харриет, совершенно ни о чем не подозревая, просидела, пожалуй, минут десять, как вдруг откуда ни возьмись появились… Ах, до чего странно! Однако ж они всегда делали покупки у Форда… Откуда ни возьмись появились Элизабет Мартин и ее брат!