Эмма

— Я не все это время трудился над очками. Нужно было помочь мисс Фэрфакс установить как следует инструмент: он немного шатался — вероятно, из-за неровности пола. Видите? Мы подложили бумагу под одну из ножек. Вы очень любезны, мисс Вудхаус, что согласились прийти. Я, признаюсь, боялся, как бы вы не заспешили домой.

Устроив так, чтобы Эмма села с ним рядом, он принялся выискивать для нее лучшее печеное яблочко, а затем, пока работал, то и дело обращался к ней за помощью, то за советом. Лишь спустя некоторое время мисс Фэрфакс была готова снова сесть за фортепиано. Это промедление Эмма отнесла на счет ее нервического состояния: Джейн еще не свыклась с новым своим инструментом и не могла прикоснуться к нему без волнения. Прежде чем играть, ей нужно было сперва успокоиться. Этот трепет, независимо от его сокрытой причины, пробудил сострадание в сердце Эммы, и она мысленно дала зарок более не разоблачать чувств Джейн перед соседями.

Наконец мисс Фэрфакс заиграла. Первые такты прозвучали неуверенно, но вскоре слушатели смогли вполне оценить достоинства инструмента. Миссис Уэстон, очень хвалившая его прежде, снова пришла в восторг, и Эмма с ней согласилось: выдержав придирчивый суд, пианино было признано отличным.

— Уж не знаю, кто тот, кому полковник Кэмпбелл поручил покупку пианино, — молвил Фрэнк Черчилл, улыбаясь мисс Вудхаус, — но выбор сделан недурно. В Уэймуте я много слышал о музыкальном вкусе полковника. И он, и его друзья, несомненно, высоко оценили бы эту мягкость верхних нот. Полагаю, мисс Фэрфакс, что он или дал своему помощнику подробнейшие указания, или написал самому Бродвуду. Как вы полагаете?

Джейн не обернулась, хотя могла и не слышать вопроса, потому что в этот самый момент с ней говорила миссис Уэстон.

— Прошу вас, перестаньте, — шепотом попросила Эмма. — Мое предположение было случайным. Не смущайте ее.

Фрэнк Черчилл покачал головой и улыбнулся так, словно не имел ни сомнений, ни жалости, и вскоре начал снова:

— Полагаю, ваши друзья в Ирландии очень рады за вас, мисс Фэрфакс. Смею предположить, что они часто о вас думают, силясь угадать, доставлен к вам инструмент или же еще нет. Как по-вашему, знает ли полковник Кэмпбелл о том, что его подарок уже опробован? Сам ли он обо всем распорядился или же, не назначив определенного дня, просто просил доставить вам фортепьяно наиболее удобным способом, когда позволят обстоятельства?

Фрэнк умолк, но на сей раз мисс Фэрфакс не могла уклониться от ответа, потому что не могла его не слышать.

— Пока я не получила от полковника Кэмпбелла письма, поэтому ничего не могу утверждать положительно, только разве что предполагать.

Спокойствие, с которым она произнесла эти слова, было явно деланым, и Фрэнк воскликнул:

— Ох уж эти предположения! Иногда они верны, а иногда ложны. Хотел бы я предположить, когда наконец совладаю с этой заклепкой! И каких только глупостей, мисс Вудхаус, не городит человек, когда занят трудной работой! Правда, он может и вовсе молчать. Настоящий ремесленник, надо полагать, держит язык за зубами, но нам, джентльменам, только дай волю поговорить… Мисс Фэрфакс сказала что-то о предположениях… А, кстати, вот и готово!

Фрэнк Черчилл обратился к миссис Бейтс:

— Имею удовольствие, сударыня, возвратить вам очки исцеленными (по крайней мере на какое-то время).

И матушка, и дочь принялись горячо его благодарить. Спасаясь от несколько неумеренных изъявлений признательности со стороны последней, Фрэнк подошел к мисс Фэрфакс, по-прежнему сидевшей за фортепиано, и попросил:

— Не будете ли вы столь любезны исполнить один из тех вальсов, что мы танцевали вчера? Я хотел бы заново пережить те мгновения. Для вас они были, очевидно, не так сладостны, как для меня. Вы казались усталой и, верно, рады были, когда танцы завершились, но я бы все отдал — все, что только может отдать человек, — лишь бы продлить бал еще на полчаса.

Джейн сыграла.

— Какое это блаженство — вновь слышать мелодию, сделавшую тебя счастливым! Если я не ошибаюсь, этот же самый вальс звучал в Уэймуте?

Мисс Фэрфакс бросила на него быстрый взгляд, густо покраснела и заиграла другую пьесу. Фрэнк Черчилл взял ноты, лежавшие подле инструмента, и сказал Эмме:

— Вот эта вещь для меня нова. Знаете ее? Это Крамер[12]. А вот собрание ирландских песен. Не трудно догадаться, откуда оно: должно быть, прислано вместе с инструментом. Полковник Кэмпбелл очень предусмотрителен, не так ли? Он знал, что здесь мисс Фэрфакс не раздобудет нот. Этот знак внимания следует, на мой взгляд, ценить особенно высоко — как свидетельство подлинно сердечного расположения дарителя. Все-то он предусмотрел, ничего не сделал в спешке. Так заботлив может быть лишь тот, кто всей душой любит мисс Фэрфакс.