Эмма в ночи

Мама была на седьмом небе от счастья. Крах сына, зиявший в душе мистера Мартина огромной, незаживающей раной, очень его ослабил. Он с утра до вечера то и дело заводил об этом разговор, будто воспоминания о случившемся снова и снова набрасывались на него, каждый раз застигая врасплох, причиняя боль значительно большую, чем он мог выдержать, не выплеснув ее из себя. Мама похлопывала его по спине, глядя на него нежно и преданно. А он крепко прижимал ее к себе и говорил, что очень любит.

Подобно Эмме, мама тоже его жалела. В его присутствии пресекала любые разговоры о колледже, обсуждая их только во время тайных встреч с Эммой за закрытой дверью. Миссис Мартин относилась к мистеру Мартину точно так же, как Эмма к Хантеру, и я думаю, они обе это знали. Может, даже обсуждали данную тему и разрабатывали новую стратегию, запершись на кухне, или когда я уезжала к папе. Они очень сблизились, окружив своих мужчин показной заботой и упиваясь властью, которую благодаря этому получили.

Происходящее выглядело странно. Холодная война между Хантером и Эммой каким-то образом превратилась в соревнование на хитрость и борьбу тайных агентов. Эмма, втайне руководствуясь чувством мести, делала вид, что стала парню другом, а тот, страшно злясь на нее и ревнуя, притворялся, что простил ее за то, что она растрепала всем о его исключении из школы и отказе колледжа в поступлении. Порой мне казалось, что война уже закончилась и теперь осталась лишь в моем воображении. Но это было не так. Далеко не так.

Узнав, что агенты нашли остров, но Эммы там не оказалось, отец впал в отчаяние. В ожидании новостей мы все собрались в доме миссис Мартин. Сама она осталась лежать в постели, а мистер Мартин еще не вернулся из Нью-Йорка, поэтому когда сотрудник полиции штата вошел в гостиную, чтобы об этом сообщить, там сидели только папа и я. Им только что позвонили из ФБР. Папа заплакал, но в то же время вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату, то и дело ероша руками волосы.

– Как вы не понимаете?! Он увез ее! Он опять ее увез!

Потом он позвонил дежурному в Нью-Хейвен и стал умолять, чтобы агенты, выкурив Билла и Люси из их тайного логова, активизировали поиски.

– Это как гнездо тараканов! Если его разворошить, они убегают и рассыпаются в разные стороны! В этот момент их легче всего обнаружить, потому как в отсутствие места, куда можно было бы вернуться, им просто некуда бежать! Сейчас как раз пришло время поймать этих монстров, пока они не забились в какую-нибудь нору подальше от посторонних глаз!

Всего этого папа мог и не говорить. Его речь преследовала другую цель – выяснить, не считают ли правоохранители, что Эмма отказалась от намерения вернуться домой. Что она уехала с Праттами по своей воле. В конце концов, как так случилось, что они увезли ее с двухлетним ребенком в гребной лодке, а она даже не предупредила власти? Эта мысль пугала.

Полицейский немного с нами посидел. Рассказал, что на самом деле жертвы похищения зачастую выражают желание оставаться там, где их держат. Об этом свидетельствует не только случай Патти Херст[14]

, но и истории тех, кто вступает в секты или идет жить в коммуны. Членам их семей в подобной ситуации приходится несладко. Они продолжают верить, что могут по-прежнему достучаться до их души, перепрограммировать мозг или изгнать овладевшего ими демона. Как Линда Блэр в фильме «Изгоняющий дьявола». И это действительно так. На мой взгляд, люди не меняются, и если чей-то ребенок, сестра, брат, муж или жена сначала жили одной жизнью, но потом примкнули к группе каких-нибудь сумасшедших хиппи, то их вполне можно вернуть обратно. Люди не меняются. Но никто не хочет им помогать – разве что за большие деньги.

Об этом я узнала по возвращении, в бесконечно долгие часы ожидания и разговоров с другими. Взрослые вольны делать все, что заблагорассудится, лишь бы не нарушали закон, поэтому если им хочется стать фриками и поселиться на острове с другими чудилами, то этого им никто не может запретить.

В тот день папа без конца изводил меня расспросами о желаниях и убеждениях Эммы, о том, не пошатнулась ли ее психика. Мне было больно смотреть, как он мучается, поэтому когда он ушел, я была только рада. Хотелось побыть наедине с мамой. Хотелось посмотреть, по-прежнему ли она страдает. Пратты бежали. И до сих пор держали Эмму у себя. С этим надо было что-то делать. Если не отомстить, если не найти Эмму, то зачем тогда вообще было суетиться? Когда прошлой ночью я, наконец, вышла из ее комнаты, миссис Мартин свернулась на кровати калачиком, будто ребенок. Я думала, что это конец, что с ней покончено. Мне казалось, что вскоре отыщут Праттов, найдут Эмму и на этой истории можно будет поставить точку. Шевелитесь! – хотелось мне кричать всем и каждому. Но что бы я ни делала, это было то же самое, что дергать за струну, которая лишь вибрирует, но дальше не движется. Время будто остановилось! И жизнь замерла на месте!

Но вот я услышала, что в гараж въехал автомобиль мистера Мартина. Это означало только одно – мама ночью ему звонила.