Эмма в ночи

Но этого оказалось недостаточно. Сам по себе Хантер, тип довольно неприятный, не заслуживал хорошего к себе расположения и не нравился ни ученикам, ни учителям, которые благодаря своим заслугам вошли в дисциплинарный совет. Некоторые, по-видимому, просто питали к нему ненависть. Они порекомендовали его исключить, и через три года семь месяцев платного обучения Хантера Мартина изгнали из стен престижного частного пансиона. Вполне естественно, что после этого Хэмилтон отозвал свое предложение и сообщил мистеру Мартину, что в текущем году его сына принять не смогут, но в то же время «настоятельно посоветовал» юноше приложить все старания, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

В мае Хантер вернулся домой и, чтобы получить аттестат, пошел в обычную школу, что для него стало страшным унижением. Ему пришлось сдать экзамены по дисциплинам, которые он уже целый год не изучал, в итоге его оценки оказались даже хуже, чем раньше. В этой школе он знал очень многих – с одними жил по соседству, с другими ездил вместе летом на каникулы, с третьими учился в начальных классах. Смириться с унижением он так и не смог. Как и мистер Мартин. Он стал повсюду звонить, перекладывать вину на чужие плечи и упорно искать выход из затруднительного положения, в котором оказался не только сам, но и вся наша семья.

Я мистера Мартина понимала. Он потратил уйму денег, чтобы впоследствии в резюме Хантера фигурировало название этого престижного частного пансиона. Оно сопровождало бы его всю жизнь. Закончить обычную школу может каждый дурак. Туда обязаны принимать любых детей по территориальному принципу. Мистер Мартин как-то объяснил сыну, что на определенном жизненном этапе оценки и достижения при получении среднего образования теряют свою значимость и важным остается лишь название заведения, которое ты закончил, равно как и название колледжа, в который это самое заведение помогло тебе поступить. Потом роль начинают играть место работы, имена коллег, название компании, куда ты устроился, и даже кафедры, если ты решишь преподавать в колледже либо университете. Названия и имена. То же самое, что делать покупки в супермаркете. Что ты купишь «Хайнц» или кетчуп другого производителя? Разумеется, «Хайнц», если, конечно, можешь себе это позволить.

Мистеру Мартину отчаянно хотелось, чтобы сын его понял.

Хантер был не в состоянии себя защитить, поэтому даже не пытался. К тому же он знал, что фотографии Эммы сделал не кто иной, как отец, поэтому Джонатану в подобных разговорах было очень трудно апеллировать к высоким моральным принципам и выставлять себя с позиций хорошего, порядочного человека. Но он делал все, чтобы представить ситуацию совершенно в ином свете.

У тебя на кону стояло буквально все. И ты все мог потерять. Все, что от тебя требовалось, это продержаться семь недель. Не более того. Семь долбаных недель! Мог бы нюхать свой кокаин и дома. Может, ты все это устроил только назло мне? Но если так, посмотри, что ты наделал! Если ты кому-то и причинил вред, то только себе!

Мистер Мартин поклялся, что больше не будет посылать чеки в Хэмилтон Колледж, но я знала, что это не так. Он не мог допустить, чтобы Хантер туда не поступил и лишился возможности впоследствии включать название этого учебного заведения в резюме.

Друзьям и знакомым мы объясняли, что Хантер решил на время отложить учебу и заняться волонтерской деятельностью, чтобы набраться опыта. На лето мой отец подыскал ему работу в центре для пожилых людей. Оттуда ему предстояло на три недели отправиться в Коста-Рику строить дома. Потом он планировал вернуться домой, найти работу и зарабатывать деньги, а по выходным, опять же, безвозмездно оказывать обществу услуги на добровольной основе. Таким образом, ему предстояло стать участником программы для лиц, злоупотребляющих алкоголем и наркотиками, и пройти курс реабилитации. Звучало все это не лучшим образом, даже для меня.