Энрико Карузо: легенда одного голоса

Энрико отсутствовал в течение шести недель. Мы решили, что «Билтмор» расположен слишком далеко от «Метрополи­тен», и, перебрав несколько гостиниц, я остановилась на отеле «Вандербильт» на углу 34-й стрит и Парковой авеню. Догово­рившись обо всем, я отправилась в Истхэмптон. Обычно после возвращения Энрико мы принимали некоторые приглашения, и потому я решила взять с собой драгоценности. Я поместила их в переносной сейф, который поставила на камине около кро­вати, заперла его и спрятала ключ. Весна в том году была позд­ней — дни стояли холодные и мрачные, и почти каждый день случалась гроза. Однажды вечером мы с братом и его женой си­дели в комнате после обеда, когда вдруг необычайно сильно ударила молния и потух свет. Франк — дворецкий, прислужи­вавший за столом Энрико в течение ряда лет, — зажег свечи в ла­тунных подсвечниках на камине. Каждый удар грома сотрясал оконные рамы, а по стеклам текли дождевые потоки. В этой об­становке разыгрались события, как бы сошедшие со страниц, описывающих похождения Ника Картера[6]. Все началось с то­го, что зазвонил дверной звонок и через пару минут Франк со­общил, что со мной хочет говорить Фитцджеральд. Последний вошел в комнату. С его плаща стекали струи воды.

— У ворот стоит такси, прибывшее из Нью-Йорка. Мужчи­на и женщина, сидящие в нем, говорят, что им нужно видеть мистера Карузо.

— Кто они?

— Не знаю. Они выглядят странно. Фуражка на голове муж­чины похожа на те, что носят французские офицеры. Женщи­на одета в вечернее платье. Очевидно, иностранцы.

— Франк, приведите их и не уходите из комнаты. Фитц, на­блюдайте за происходящим через окно.

Я никогда не видела этих людей. Фитц оказался прав — они выглядели необычно. Мужчина был высокого роста блонди­ном с резкими и суровыми чертами лица. Он был облачен в офицерскую форму: лакированные ботинки, синие брюки с красными лампасами и темно-синий мундир с множеством ук­рашений. На голове его красовалась красная шляпа, расшитая золотом. На плечи был накинут длинный плащ. Женщина — невысокая и темная — казалась старше его. На ней было черное вечернее платье из тафты, светлый шарф и тюлевая шляпка. Не успела я поздороваться, как мужчина заговорил:

—  Я пришел повидаться с мистером Карузо. Нам необходи­мо видеть его тотчас же.

Он говорил по-английски с акцентом, принадлежность ко­торого я не могла определить.

—  Мистера Карузо нет, — сказала я, — он в...

— Мистер Карузо в Южной Америке, — внезапно прервал меня Франк, — в Буэнос-Айресе.

Я промолчала. Франк хорошо знал, что Энрико в Гаване. Офицер нахмурился.

— Но я знаю, что он здесь. Мне сказали об этом в «Никербо-кер-Отеле». Мы прибыли сегодня утром из Европы и сразу же направились сюда. Безусловно, он здесь.

— Его нет здесь, — сказал мой брат, — миссис Карузо сказала вам об этом.

— Миссис Карузо? Здесь нет миссис Карузо.

— Простите, — сказала я, — но я и есть миссис Карузо.

Он покраснел и обратился к женщине на незнакомом мне языке. Эффект, произведенный на нее его словами, поразил нас. Она побагровела и что-то сердито сказала ему. Женщина говори­ла все громче и громче, ее речь прерывалась временами истери­ческим хохотом и рыданиями. Мужчина даже не пытался успо­коить ее, он лишь сказал ей несколько слов, продолжая рассмат­ривать меня. Внезапно он сунул правую руку под плащ. В этот са­мый момент брат схватил один из подсвечников. Одновременно распахнулось окно, и в нем появился Фитц с пистолетом в руке.

— Руки вверх и сбросьте плащ, — скомандовал он.

Мужчина повернулся в сторону Фитца. Плащ упал с его плеч. Он усмехнулся и вынул из кармана бумажник, достал из него визитную карточку и бросил ее на стол. Женщина закры­ла лицо руками.

— Прошу прощения, мадам, — сказал он. — Произошла ошибка. Вот моя визитная карточка.

Франк подал ее, и я прочла: «Михаил Каттинас. Секретарь Румынской дипломатической миссии. Вашингтон».

В углу карандашом было написано: «Отель «Билтмор».

— Мадам, прошу разрешить нам остаться на ночь. Погода...

— В трех километрах отсюда есть гостиница, — сказал Фит­цджеральд через окно.

Мужчина не обратил внимания на слова Фитца и продолжал смотреть на меня.

— Мы иностранцы и просим вашего гостеприимства. В та­кую погоду нельзя выгнать на улицу даже собаку.

— Здесь нет места. Гостиница в трех милях, — повторил Фитц.

Женщина топнула ногой, вскрикнула и бросилась вон из комнаты. Мужчина низко поклонился, повернулся и пошел вслед за нею. Я сразу же позвонила в «Билтмор». Управляющий подтвердил, что двое людей спрашивали обо мне. Они прожи­ли несколько дней и уехали сегодня утром, не заплатив по сче­ту. Затем я позвонила в Румынскую миссию в Вашингтон. Их имен не было в списке служащих миссии. В ту же ночь я напи­сала Энрико об этой невероятной истории.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

Вторник, 1 июня 1920 года

16.30

Моя дорогая Дора!