Энтропия

Клэр с готовностью поворачивается и берет с полки стеллажа пузырек с каплями, протягивая врачу, наконец решается задать вопрос:

– Доктор… Я давно хотела спросить. Почему вы не исправите зрение? Разве это сейчас не лечится?

Доктор Эрих закапывает себе капли, глядя на потолок, ждет, когда жидкость рассредоточится по глазному яблоку, затем несколько раз моргает и морщит лоб:

– Не хочу быть в долгу у компании.

Он наконец открывает глаза и переводит взгляд на девушку, затем снова моргает, и его взгляд становится немного смущенным:

– Я имею в виду, все не слишком серьезно. Возможно, однажды и сделаю, но пока мне помогают и капли.

Клэр улыбается шире и встает, давая понять, что ее вовсе не смутили его слова:

– Хорошо, я просто тоже беспокоюсь за вас. Надеюсь, однажды мы сможем лечить практически все.

– Конечно, – улыбка доктора выглядит дружелюбной, – Ради этого мы и работаем.

Клэр выходит из кабинета. Она надеется, что доктора не покоробил ее вопрос. Она сама вовсе не против быть в долгу у Корпорации – она имеет все, что хотела, и только рада работать с самыми передовыми технологиями, пусть и пока в качестве медсестры. Клэр верит, что однажды ей все же позволят закончить учебу, и тогда она сможет принимать непосредственное участие в исследованиях, чтобы помогать лечить то, что никогда не лечили ранее – ведь это всегда была ее мечта, ради которой она и изучала медицину. И за то, что сделали эти люди для нее, она готова трудиться здесь день и ночь.

***

– Мисс Эмброуз, вы номинированы на Нобелевскую премию за ваш метод изъятия мозговых клеток через гибернационные капсулы. Скажете пару слов об этом?

Седоволосая женщина выдаёт заготовленную улыбку:

– Этот метод позволяет безопасно извлекать мозговые клетки, пока организм находится в состоянии искусственной гибернации. Процесс полностью автоматизирован, это обеспечивает максимально быстрое и точное извлечение и не повреждает материал.

– Простите, мы же говорим именно о нежизнеспособных носителях? О людях на грани смерти или недавно погибших и давших согласие на использование своих клеток.

– Разумеется. В основном. Знаете, когда мы говорим об открытиях такого масштаба, мы берём на себя ответственность за этический вопрос.

– Вы представили своё открытие почти сразу после того, как Корпорация получила разрешение на использование мозговых клеток. Многие удивлены, как быстро вам удалось создать капсулы. Можно ли говорить о том, что ваши разработки были начаты гораздо раньше?

– Можно говорить о том, что моя команда очень продуктивно работает, – тонко улыбнулась женщина, – Многим сложно представить, каких результатов можно достичь, если сосредоточиться на цели.

– Нас всех напугали недавние новости о покушении на вас. Насколько известно, за этим стоят противники использования мозгового материала?

– Спасибо, но моя охрана хорошо выполняет свою работу, – сдержанно улыбается женщина, и затем, будто вспомнив о чем-то, добавляет, – Хотя, покушение Новых Луддитов на меня и мою семью – это вопиющее варварство, и оно не должно остаться безнаказанным.

– Вы уверены, что за этим стоят террористы?

– Разумеется, этому есть доказательства. К сожалению, до сих пор остаются люди, которые в своей закостенелости протестуют против науки. Против исследований, которые спасают жизни…

– На видео с камер нападавшие кричали о том, что протестуют против использования мозговых клеток в бытовой электронике. Например, об использовании клеток в разработке имплантированных гаджетов…

– Они понятия не имеют, о чем говорят, – мисс Эмброуз снисходительно поджимает губы, – Все наши разработки имеют принципиальное значение для человечества. Пусть вспомнят об этом, когда им понадобится лечение, которое только мы сможем обеспечить. Вот на этом надо делать акцент, – женщина сурово посмотрела на ведущего, – А не на чем-то другом.

Из интервью научного шоу «Будущее уже здесь»

Глава 9

Следующие два дня отец не отправлял Нелу ни в школу, ни в Лабораторию. После разговора с тетей Роуз он дал Неле побыть наедине с собой – сначала Неле казалось, что он демонстративно игнорирует ее, уходя рано утром и возвращаясь почти ночью, отец не заходил к ней в комнату и больше не пытался обсудить с ней произошедшее. По вечерам, осторожно проходя на кухню, чтобы не столкнуться с отцом, Нела только слышала, как он говорит по телефону в своей спальне, негромкие звуки телевизора и еле слышный особый писк сигнализации от двери, который можно было отключить только ключом Корнелия – означающий, что ей снова запрещено выходить из дома. Собственно, Неле и не хотелось никуда выходить.

Тягостное понимание того, что она не только не смогла никому помочь, но и навредила тем, кого хотела подержать, сменилось пустотой. Идти было некуда и говорить было не с кем. Поэтому она была благодарна отцу, что тот не донимает ее душеспасительными беседами и больше не пытается пристыдить.