Энтропия

Роуз и Корнелий сидели на диване, напротив которого находился большой монитор в стене, а рядом – панорамное окно. На экране телевизора мелькали очередные новости, которые были лишь звуковым фоном для разговора, помогающим избежать неловкой тишины во время пауз. А, может, Корнелий включил их, все еще боясь, что произошедшее похищение может просочиться в СМИ.

По разговору Корнелия и Роуз нельзя было сказать, что это брат и сестра. Светски-холодная, неживая беседа – хотя Нела уже и не помнила, когда было по-другому.

– Ты же останешься? – спросил Корнелий, – Нела по тебе соскучилась.

– О, обязательно, – с готовностью кивнула Роуз. – Давно не видела племянницу. Понимаю, у вас с ней сейчас не все в порядке…

Корнелий предупредительно кашлянул, словно нехотя прерывая разговор:

– Мы со всем разберемся.

– Не сомневаюсь. Конечно.

Роуз снова кивнула, как-то слишком поспешно, и Нела впервые за несколько дней тихо усмехнулась. Тетя всегда умела скрыть сарказм. Услышав ее усмешку, Корнелий обернулся.

– Ты вовремя. Проходи, у нас гости.

Помедлив, Нела вошла в комнату, сразу отметив, как отец произнес эти слова. В его голосе чувствовалась тошнотворно-официозная нотка. Вот даже это – «у нас гости» – разве так говорят о родной сестре, которая живет в двух кварталах от тебя и которая когда-то раньше приходила едва ли не каждую неделю? Тем не менее, Нела была почти рада видеть тетю. Та нисколько не изменилась со времени их последней встречи, разве что каштановое каре стало короче, а карие глаза казались уставшими. Тетя улыбнулась и встала с дивана:

– Время летит. Ты повзрослела, Нела.

Корнелий хмыкнул, не отворачиваясь от экрана с новостями. Нела чуть смущенно попыталась улыбнуться тете:

– Так и должно быть. Ты давно не заходила…

– Да, давно, – Роуз подняла брови и добавила, чуть помедлив, – Случая не было.

– Видимо, сейчас появился, – хмыкнула Нела.

Тетя обняла ее рукой за плечо:

– Мы давно не разговаривали. Как у тебя сейчас дела? Поболтаем у тебя в комнате, не возражаешь?

Нела кивнула, обернувшись на отца. Тот сидел, демонстративно глядя в экран телевизора.

Вернувшись в комнату, Нела вопросительно посмотрела на тетю, хотя и догадываясь, зачем та пришла. Нела по привычке заперла дверь и слегка поджала уголки губ, изобразив улыбку.

– Думаю, ты знаешь, как у меня сейчас дела, – сказала она, подергав дверь для проверки. – В новостях недавно показывали. А про… самые последние новости тебе, наверное, папа рассказал.

– Еще бы, – вздохнула тетя, обойдя комнату по кругу и остановившись у окна. – Вообще-то, это он попросил меня поговорить с тобой.

Последние слова она добавила как будто нехотя, затем обернулась, выжидающе глядя на Нелу.

– Догадываюсь, – пробормотала Нела. – Не знаю, что еще он может придумать. После того, как поставил мне чип без моего ведома.

– Твоего отца можно понять, – пожала плечами тетя. – Не обижайся, но ты сама дала ему повод не доверять тебе.

Нела отвернулась и уселась на кровать.

– …И ты должна понимать, что только благодаря этому чипу ты все еще жива, – осторожно продолжила тетя.

– Знаешь… Они ведь не хотели, – Нела посмотрела в пол, чувствуя, как на глазах появляется влага. – Не хотели меня убивать… Меня бы отпустили, если бы отец выполнил их условия.

Тетя Роуз промолчала, и Нела, несколько раз моргнув, подняла глаза на тетю и встретила ее напряженный внимательный взгляд. Если тетя что-то и хотела спросить, то передумала. Она моргнула, и ее лицо снова стало понимающе-спокойным. Сев в кресло, Роуз медленно, подбирая слова, проговорила:

– Я понимаю, почему ты пошла к Луддитам. Но ты не должна была так рисковать. Террористам нельзя доверять. С тобой ведь могли сделать что угодно. Поверь, твоя жизнь намного ценнее, чем абстрактные требования Луддитов.

Нела посмотрела искоса:

– Ценнее, чем жизни тех Испытуемых в Лаборатории? Ценнее, чем право людей работать и иметь средства к существованию? Чем же так ценна моя жизнь?

Тетя Роуз перевела взгляд в окно, и Нела сделала вывод, что тете нечего сказать. Но та наконец со вздохом ответила:

– Нела, не бросайся громкими словами. Луддиты и не требовали освободить Испытуемых.

Нела слабо пожала плечами:

– Пусть так. Но они могли добиться хотя бы чего-то…

– Нет, Нела. Не могли.

Тетя Роуз смотрела на нее прямо и выжидающе, хоть ее слова и звучали мягко.

– Почему? Хочешь сказать, мой отец не согласился бы на их требования? Даже ради меня?

– Это не так работает, Нела, – тетя тяжело вздохнула, словно ей не хотелось пускаться в объяснения, – Твой отец не один принимает такие решения. Совет директоров скорее избавится от твоего отца, чем позволит ему на это пойти.

Нела промолчала, напряженно глядя в пол. Если все так, то действия Луддитов теряли всякий смысл. А больше всего пугало то, что их смерти теперь тоже были бессмысленными. Надо же… Она шла туда, не зная, что Луддиты не собираются брать ее в союзники. А они сделали ее заложницей, не зная, что их требования не могут быть выполнены. Сколько же… неизвестных в этом уравнении?