Энтропия

Нела взяла в руки грабли и начала неловко рыхлить свежевскопанную землю вокруг саженца. Это было странное и новое для нее занятие, но всеобщая молчаливая сосредоточенность успокаивала. Мягкая земля пахла сырой хвоей и охотно впитывая воду вокруг саженца, когда Нела, подняв лейку, вопросительно поглядывала на сестру Паолу – хватит, или нужно еще? Нела подумала, что до изобретения роботов-Стрижей людям, наверное, нравилось выполнять эту работу. Хотя за то время, пока они с сестрой Паолой посадили три саженца, один Стриж посадил бы в пять раз больше.

Вскоре подошли уже знакомые Неле брат с сестрой.

– Мы закончили свой участок, и брат Мартин сказал помочь вам, – Луис деловито натянул перчатки повыше, пока его сестра Офелия внимательно разглядывала очередную лунку, выкопанную Нелой.

Сегодня они выглядели гораздо бодрее, чем на том ужине.

– Конечно, – приветливо кивнула сестра Паола, – Вот здесь саженцы. А я пойду к брату Мартину и узнаю, сколько участков у нас осталось.

Офелия повернулась к Неле и осторожно заметила:

– На дно лунки нужно добавлять больше удобрений. У нашей матери была своя ферма, так что я в этом разбираюсь.

Нела улыбнулась:

– Это здорово, наверное – жить на ферме.

Луис скептически скривился:

– Ага, здорово. Мы были четвертым поколением на этой ферме. Но мы сидели по уши в долгах, а потом вообще пришлось уехать. Кому сейчас нужны мелкие частные фермы, вот скажи?

Нела только с опозданием проговорила:

– Надеюсь, что здесь ваша жизнь будет лучше.

Луис пожал плечами, а Офелия робко усмехнулась:

– Я всегда ненавидела школу, но теперь предпочла бы учиться, чем молиться каждый день. А в остальном все хорошо. По крайней мере, нас кормят и здесь нет отчима.

Нела удивленно подняла брови:

– А разве вы не ходите в школу?

Офелия немного печально улыбнулась:

– Школы для тех, за кого платят родители. Нас могли бы отправить в государственную школу, если бы мы оказались в приюте, но… Кто по своей воле туда сунется?

Нела не нашлась, что ответить, а Луис продолжил слова сестры:

– Ага, наша мать одно время работала в приюте. Она говорила, что… некоторые оттуда пропадают. И никто их не ищет, вот так. Пришли – и забрали. В приюте всем говорят, что их усыновили. Но они пропадают даже из архива. Про тех, кого действительно усыновили, информацию сохраняют. А ты как думаешь, Конни, все эти слухи – правда?

У Нелы кровь прилила к лицу, она быстро отвернулась и только выдавила:

– Я… только думаю, что вам правда лучше остаться при Храме. А школу, вроде, можно заочно закончить после совершеннолетия.

Она схватилась за лопату и принялась усердно копать новую лунку под саженец, надеясь, что этот разговор не продолжится.

Спустя час или полтора раздался голос Пастора Джона Стоуна:

– Мы хорошо потрудились, братья и сестры. Вы все можете немного отдохнуть. Кто хочет пить, у нас есть вода.

Нела прислонила грабли к тележке, выпрямляя затекшую спину, и, оглядевшись, прошла вперед. Вопрос, висящий в воздухе, становился все более отчетливым, и Нела все еще не понимала, почему этот вопрос не волнует всех остальных. Она так и не решилась задать его сестре Паоле во время работы, а с Луисом и Офелией разговор пошел не в то русло. Но теперь Нела осторожно подошла к Пастору – он внимательно разглядывал кору очередного саженца:

– Здравствуйте, – она сдержанно улыбнулась.

– Здравствуй, дитя, – лицо Пастора осветила мягкая улыбка, и в уголках глаз залегли морщинки, словно говоря, что он действительно рад ее видеть, – Ты славно потрудилась сегодня. Природа будет благодарна тебе.

Нела кивнула:

– Да, это… успокаивает.

Пастор перевел взгляд на куст и нежно погладил рукой хвою:

– Посмотри на это хрупкое растение. Природа безгрешна, в отличие от нас.

Нела задумчиво проговорила:

– Почему тогда природа тоже умирает?

Пастор печально улыбнулся:

– Сказал Бог Адаму: И земля проклята из-за тебя.

Нела помолчала несколько секунд и, нахмурившись, сказала:

– Пастор, извините… Я недавно кое-что узнала. Вы, наверное, тоже уже в курсе, – она неуверенно прикусила губу, – Джозеф… Джозеф Патерсон…

Она замолчала, почему-то именно сейчас ей было сложно говорить о смерти. Пастор кивнул, будто ожидал этого вопроса. Его лицо казалось меланхолично-отрешенным, что немного смутило Нелу, а затем тонкие губы Пастора под усами и бородой будто тронула тень утешительной улыбки:

– Конечно, мы уже знаем об этом. Не грусти, дитя мое. Брат Джозеф отошел в лучший мир, где ему сполна зачтется за его благие дела.

Нела пожала плечами и вопросительно заглянула в лицо Пастору:

– Но почему? Зачем он… так сделал?

Пастор поднял брови и медленно кивнул, воткнув лопату в землю и устало оперевшись на нее руками:

– Мы не всегда можем сразу понять истинные причины и цели людских поступков. Возможно, ты поймешь позднее.

– Да, но…, – Нела покачала головой, – Ведь у него было все в порядке. Он служил в вашей обители, и даже получил… чин, если я правильно понимаю. Зачем ему было это делать?

– Дитя мое, скажи, разве ты знала брата Джозефа до этого? – Пастор посмотрел на Нелу прямо, глядя в глаза.