Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Михаил Иванович Драгомиров

Турецкая война, обнажившая многие язвы и отсталость в снаряжении и обучении нашей армии, побудила всех честных и любящих Россию высших военных и государственных деятелей стремиться к коренным реформам. Но, по старой заскорузлой традиции, все вопросы проходили через многочисленные и многоярусные комиссии с прежней медлительностью, очень долго не принимая никакого определенно нового характера. Все обучение в войсках даже гвардии шло по строго выработанному со времен фридриховских трафарету. Внешняя муштра с ружьем, церемониальный марш, торжественные разводы и лагерь с давно заученной формы маневрами.

Выдающиеся отдельные начальники военных округов (Драгомиров[118], Скобелев и др.) по собственной инициативе обучали войска в духе современных требований, вызывая этим неудовольствие против себя в центре. Замечательно, что потребность в реформах и переход от фридриховских методов муштры к разумному обучению и боевому воспитанию войск, гораздо активнее и сознательнее принималось в низах армии, чем в ее центре, в столице, где с этим делом совершенно не торопились. Повеяло от главы государства определенным желанием ни с кем не воевать, и этого было довольно, чтобы на армию в государстве перестали смотреть главные фактические держатели власти как на важнейший фактор в жизни страны, у которой вечные враги со всех сторон.

Военный министр Петр Семенович Банковский[119], пользуясь полным доверием Александра III, стремился в хозяйственном управлении к величайшей экономии. Были упразднены разнообразные формы частей войск (которыми полки очень дорожили, по традиции), и введено однообразное черное, очень скромное обмундирование. Особенно тягостно сказалась эта реформа в полках кавалерии, откуда массами ушли офицеры, служившие по фамильным традициям и дорожившие] формой своей части. Монотонная и неинтересная жизнь в армии, где никаких в будущем задач боевых не ставилось, сделали мало-помалу и службу военную неинтересной. Способные и состоятельные юноши ее избегали, совершенно не стремясь более к офицерской карьере.

На всех окраинах строго проводилась идея охраны границы. Многочисленные рекогносцировки и комиссии старались выявить, где поставить укрепления или форт, чтобы сократить тем числительность[120]

войск на границах. Всякая идея о наступательной войне и разговоры о ней считались вздорной и опасной болтовней, так как никаких наступательных войн не предполагалось, и допущена война никогда не будет. Вот, что мне приходилось часто слышать и видеть лично многое.

Но, памятуя заветы незабвенного М.Д. Скобелева, я думал об этом его мыслями и верил, что если нашим соседям будет выгодно, то они найдут и предлог, и все возможности обрушиться на нас войной, хотя бы правительство России этого не пожелало. И чем меньше мы к войне подготовлены, тем хуже будет для нас, а богаче будут результаты тех, кто на нас нагрянет. Я вынес также из всех наставлений М.Д. Скобелева убеждение, что каждый из нас, какой бы скромный пост ни занимал, может принести величайшую пользу общему делу, если расширит свой кругозор, образование и вдумчиво, честно будет исполнять свой долг в порученных ему службе и пределах власти.

Петр Семенович Ванновский

С этими убеждениями я и уехал из столицы опять в армию.

3. В отношении образования

. Несомненно, я получил в большом масштабе то, о чем думал и грезил, хотя не вполне меня удовлетворил объем и качество этих познаний, какие я вынес из Инженерной академии. Во всяком случае, это было образование высшее и при той специальности, на которой я мог бы вполне спокойно и становиться и работать в этой специальности всю мою последующую жизнь. Предметы общеобразовательного характера я с охотой усвоил, такие как строительное искусство, особенно в военном его уклоне. Но я понял, что с этим образованием только я все же далек от того военного идеала, который предносил я в моих мечтах до участия в походе с генералом М.Д. Скобелевым, а получил окончательное завершение от длительного сравнительно пребывания под руководством этого вождя, заражавшего нас стремлением к высшему широкому военному образованию, к готовности приложить его к неизбежной для России грандиозной войне с германцами, нашими соседями, но и коренным врагом. Однако, посильное мое участие в занятиях Императорского] Р[усского] Географического Общества, а затем общественного характера деятельность в «Соляном городке» дали мне совершенно неожиданно еще много и других разнообразных познаний и, главное, пробудили такие искательские научного характера инстинкты, какие в себе я не подозревал.

Степан Карлович Джевецкий