Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Было около 4 часов пополудни, когда к бараку дежурного по работам подъехало изящное венское ландо (парой лошадей в шорах) с очень шумной элегантной компанией: пожилая, небольшого роста дама с двумя прехорошенькими девушками и трое изящных молодых людей.

По всему ясно было, а по говору в особенности, что это была семья богатых польских помещиков. Один из прибывших обратился ко мне с убедительной просьбой показать им подземное устройство для ведения минной войны и обороны. Я их предупредил, что эти работы на глубине 40 фут и придётся проходить сильно нагибаясь, даже, быть может, и ползком по галереям, особенно на участках, обшитых голландскими рамами. Молодёжь шумно заявила, что они ничего не бояться и страстно желают испытать ощущения под землёй, о чём много слышали от своих знакомых, уже побывавших здесь.

Я позвал минера с фонарём, и сам решил проводить эту группу. Минный рукав был протяжением больше полуверсты с участками разного рода обшивки и размеров самого хода, а также различного типа колодцев (для спуска или выхода из минного рукава и для естественной вентиляции). Мы подошли к первому типу спуска (ров со ступеньками) и по нему сошли на глубину 40 фут. Отсюда под сплошным слоем каменного, известнякового пласта шла сначала высокая галерея (в рост человека), обделанная стойками и досками; затем она перешла в минный рукав (всего 2 фута в стороне квадратного сечения), одетого голландскими рамками. Этот рукав просекал слой мокрой липкой глины, имея на определённом расстоянии друг от друга колодцы-отдушины, а один колодец с отверстием побольше и воротом для подъёма на дневную поверхность. С ворота спускался на дно колодца толстый канат с короткой поперечной палкой, вдетой в конечный узел; надо было для подъёма наверх садиться на палку, имея канат между ногами, и крепко держась за самый канат.

Ворот медленно поднимал человека со дня колодца на дневную поверхность. Прибывшая группа, весело болтая, спустилась по ступенькам. Дальше под землёй двинулись в таком порядке: впереди минёр с фонарём, за ним один из молодых людей, одна из молодых девушек, потом их пожилая тётка, опять молодая девушка; второй и третий молодые люди и последним – я.

По высокой галерее все шли весело, обмениваясь своими впечатлениями о прочности сооружения. Дойдя до голландских рам, сильно все согнулись и двинулись вперёд. Не прошли и 10 шагов, как толстая тётка заявила, что она дальше идти не может. Повернуться было невозможно, и я громко заявил, что надо двигаться до первого подъёмного колодца. Сделать это было нелегко, так как с толстой дамой случился лёгкий обморок, а она своим огромным турнюром[126] закупоривала раму. Пришлось передовой молодой девушке тащить свою тётку за руки, а молодой человек и минёр тащили их за собою уже обеих. Сзади в турнюр упиралась головой и руками вторая молодая девушка, проталкивая насильно тётку; за этой последней ползли на четвереньках в полной темноте остальные молодые люди… Так, с огромным трудом и оханьем дотащились до первого подъёмного колодца. Здесь тётка с истерическим плачем потребовала подъёма на дневную поверхность. Но когда ей пришлось садиться на палку – она была в отчаянии.

С трудом ее уговорили это сделать, так как ползти по минному рукаву она ни за что больше не пожелала. Вытащили ее благополучно. Вся остальная компания предпочла вернуться назад прежним путем.

Когда я их опять увидел у экипажа, они отчаянно ссорились между собой, упрекая друг друга в этой затее, из которой они вышли в совершенно измятых и измазанных грязной глиной костюмах; тетка тихо плакала, прикрывая лицо и сидя уже в ландо.

Скоро вся компания умчалась, продолжая ссору и пикировку между собой, но вежливо поблагодарив меня перед отъездом «за доставленное удовольствие».

В августе 1884 г. начальник артиллерийского полигона в Николаеве прислал начальнику 5^й саперной бригады просьбу прислать для производства весьма важных научных работ по испытанию всех типов блиндажей и покрытий пороховых погребов. Саперы должны были все такие блиндажи по чертежам устроить. Степень пробиваемости этих сооружений должно было определить стрельбой бомбами и гранатами из больших осадных и морских береговых орудий. Выбор пал на мою роту, и я быстро по железной дороге был перевезен на полигон в г. Николаев.

Здесь пришлось провести целый месяц, участвуя в очень интересных, боевого значения и характера опытах, о которых подробно в свое время мною было писано.