Эпизоды 1940-1944

Приблизительно в те же часы 16-го генерал де Голль дважды звонил Рейно и сообщил ему, что Англия предлагает проект объединения обеих стран в виде создания «нерушимой франко-британской нации». Предлагается объединить ресурсы обеих стран (с последующим их восстановлением), поскольку война будет вестись отныне под руководством единого кабинета. Рейно в принципе согласился с этим предложением, к которому я охотно присоединился. В нем можно было узнать смелый и оригинальный ум Уинстона Черчилля.

ВТОРОЕ ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА МИНИСТРОВ 16 ИЮНЯ

Второе в этот зловещий день заседание совета министров началось в 16 и закончилось в 20 часов. Рейно зачитал ответ президента Рузвельта. «Пока французский народ продолжает отстаивать свободу, – говорилось в ответе, – а следовательно, свободу демократических институтов во всем мире, до тех пор он может быть уверен, что Соединенные Штаты будут посылать ему самые разнообразные военные материалы и продовольствие во все растущих количествах. Я знаю, Вы поймете, что эти заявления не влекут за собой никакого обязательства военного характера. Подобное обязательство может принять только Конгресс». Итак, Англия отказалась дать согласие на франко-германское перемирие, предложив франко-британский союз, против которого выступил Шотан. Рейно по-прежнему стоял на позициях, враждебных перемирию. Шотан повторил мысль, сформулированную им накануне, но встретил сопротивление Манделя. Президент Лебрен отдавал себе отчет в том, что большинство совета министров поддерживает идею перемирия. Рейно заявил, что он более не в состоянии возглавлять совет министров и что его кабинет подает в отставку. Тем временем Вейган, под давлением генерала Жоржа, потребовал безотлагательного заключения перемирия. Враг уже достиг северных подступов к Дижону и вышел к берегам Соны. Под угрозой находился Лион.

БЕСЕДА У ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ

В то же воскресенье, 16-го, вечером, в 21 час, мы – Жанненэ, Рейно и я – собрались у президента республики. Рейно доложил нам обстановку. Касаясь внешнеполитической ситуации, он сказал, что Англия, обратившись к нам с предложением о слиянии, отказалась дать согласие на перемирие.

Внутриполитические отношения по-прежнему были обострены: Петэн, который все еще пользовался большим авторитетом, и Вейган не хотят продолжать борьбу. Лебрен потребовал от Рейно претворения в жизнь предложения Шотана, с которым согласилось большинство совета министров. Рейно заявил, что он не согласен дезавуировать самого себя. Лебрен попросил назвать кого-нибудь, кто бы заменил Рейно.

– Рейно, – ответили мы.

Однако Рейно упорно отказывался обратиться к Германии.

– Тогда кто же? – спросил президент.

– Это ваше дело. И оно не составит для вас трудностей, – сказал Рейно. – Маршал Петэн заявил мне сегодня утром, что состав его правительства у него в кармане.

На этом мы удалились.

В зале ожидания собрались многочисленные политические деятели. Видимо, это были ожидавшие представления министры. Среди них я заметил адмирала Дарлана, одетого в повседневную форму. Вспомнив о беседе, состоявшейся с ним накануне, я направился к нему с протянутой рукой:

– Итак, адмирал, Вы готовите отъезд правительства?

– Нет, – ответил он мне, – правительство, которое уезжает, никогда не возвращается.

Этот адмирал умел плавать.

ОБРАЗОВАНИЕ КАБИНЕТА ПЕТЭНА

В ночь с 16-го на 17-е маршал Петэн вручил президенту республики свой список членов правительства, в который, видимо, был включен Поль Фор. С нами не советовались по поводу назначения маршала, поэтому мы не могли выступать против него. Петэн обратился с призывом к Вейгану и Дарлану войти в правительство. Лаваль, которому был предложен портфель министра юстиции, будто бы потребовал должность министра иностранных дел, в чем ему было отказано. Как говорят, он удалился вместе с Маркэ.

В понедельник, 17-го, маршал обратился с прокламацией, в текст которой ему между прочим, пришлось внести поправку. В одной фразе вначале говорилось: «Нужно сложить оружие». Сказать так – означало проявить огромную поспешность, ибо никакого перемирия пока еще не было подписано. В каком же положении мы очутились бы в глазах вражеской Германии! Фраза была изменена: «Нужно попытаться сложить оружие». Какую огромную цену пришлось уплатить Франции за подлость, за стремление как можно скорее от всего отказаться!

В тот же день произошел инцидент с арестом Манделя и генерала Бюрера. Я уже упоминал о нем вскользь в начале этой главы, теперь же расскажу о нем подробнее. Я вставал из-за стола вместе со своими сотрудниками, когда появился один из работников секретариата Манделя. Он был очень взволнован.

– Только что арестовали моего начальника, – сказал он, – Мандель заканчивал свой завтрак в ресторане «Тощий каплун», когда явился жандармский офицер и предложил министру следовать за ним. Манделю не разрешили закончить еду. Ему позволили лишь уплатить по счету. Куда его увели – неизвестно.