Эпоха пепла 3. И пришел Король

— Их нашли Волки и нескольких днях пути от Йосайя, — ответил Теруо. — На деревню Бегущих напали Наблюдающие во Тьме — одни из тех, кто сейчас сопровождает Короля в его походе. Наблюдающие под предводительством одного из Всадников, которого кличут Громостоп, напали на деревню Бегущих, убили две трети племени, оставшихся же забрали с собой в Пустоши. В какой-то момент Всадник покинул отряд на несколько дней — и нескольким Бегущим удалось сбежать. Их вели боги, не иначе.

Полог снова раскрылся — и в шатер вошел Кэтсуо в сопровождении женщины с длинными черными волосами, в которых мелькала проседь, и юноши едва ли старше Мальчика на пару лет. Они настороженно оглядели всех присутствующих, но едва только взгляды их остановились на Мальчике, что застыл на месте, не шевелясь и раскрыв рот, тишину разорвали дружные крики:

— Керо! — женщина ринулась к Мальчику и заключила его в крепкие объятия; из глаз ее брызнули ручьи, но были то слезы радости, не печали. — Сынок! Я уж думала, что никогда больше не увижу тебя живым… Шану, что ты стоишь, как вкопанный?

Парень, который явно старался держаться со сдержанностью взрослого мужчины, подошел к Мальчику — точнее Керо — скупо обнял его и тут же отстранился; но было видно, скольких усилий Шану стоило сдерживать истинные эмоции.

— Керо, почему ты молчишь? — обеспокоенно произнесла женщина, глядя в глаза сыну и положив ему ладони на плечи: — Прошу, скажи хоть слово…

— Боюсь, вы не услышите от него ни звука, — вмешался в разговор Аз. — С тех пор, как мы нашли его, он не произнес и слова. Но хотя бы остался жив.

— Так это вы спасли моего ребенка?.. — недоверчиво произнесла женщина, осматривая Аза с головы до ног.

— Мы с Бураном, — Аз кивнул в сторону тигра, что лишь безмолвно раскрыл пасть.

Подойдя к Азу, женщина вдруг упала перед ним на одно колено, склонила голову и положила кулак на затылок:

— Я — Теруко из племени Бегущих за Ветром, супруга Аку, покойного вождя племени и отца моих детей, благодарю тебя, — произнесла она. — Клянусь пред всеми богами и предками, что с этого момента ты мой желанный гость и добрый друг. Как и твой питомец.

— Э-э-э, — промычал Аз, явно смущенный столь громкими словами. — Мы с Бураном очень польщены. Правда.

Он тихо рыкнул. Теруко же поднялась на ноги, быстро обняла Аза — чем смутила его еще больше — а после взяла сыновей за плечи и направилась к выходу из шатра, приговаривая:

— А знаешь, кто еще сумел спастись? Имекану со своим отцом. Ты же помнишь Имекану? Помнишь, как вы собирались отправиться охотиться на нуэ, едва только научились ходить? Твой отец, услышав это, смеялся так долго, что…

Несколькими днями спустя Кенджи вдруг увидел вдалеке Аза и Бурана. Полудемон сидел на большом камне, задумчиво вертя в руках нож, тигр же сидел рядом, и оба смотрели куда-то вдаль. Уже свечерело и погода с самого утра была пасмурной. Небо закрывали серые тучи, которые сыпали на землю большим пушистым снегом. Услышав шаги Кенджи, Аз быстро оглянулся — но расслабился, увидев друга.

— А, это ты, — произнес Аз, когда Кенджи присел рядом. — Разве тебе не нужно обсуждать тактику будущего сражения с главами других Домов или заниматься чем-то подобным?

— Боюсь, когда начнется бой, все это будет уже бесполезно, — ответил Кенджи. — Вряд ли кто-то помнит о стратегии, пытаясь отбить чужой меч.

— Твоя правда, — вздохнул Аз.

— Ты думал, чем займешься после? — Кенджи намеренно опустил слово «победы».

— Тем же, чем и обычно, — пожал плечами Аз. — Уйду обратно на север и буду убивать демонов.

— Не хочешь воспользоваться предложением матери Керо?

— Кого? — нахмурился Аз, но через пару мгновений лицо его разгладилось. — Ах, да… Проклятье, я так привык звать его Мальчиком, что странна даже мысль о том, что у него есть нормальное имя. Знаешь, клятвам, данным в момент великой радости, следует доверять не больше, чем обещаниям захмелевшего пьяницы. И то, и другое растворится с первыми лучами солнца. Но я рад, что малец нашел родных. Всю жизнь гоняться за демонами в компании их сородича-полукровки — не слишком завидная судьба.

Хоть Аз и улыбался, но в глазах его читалась грусть. Опечаленным казался и Буран, что за все время разговора даже не пошевелил ухом.

— Что ж, в моей купальне всегда будут рады вам обоим, — произнес Кенджи. — Я не слишком радостен и трезв, так что, думаю, моему слову ты можешь довериться.

— Я доверился бы тебе, даже хлещи ты до этого вино несколько дней подряд, — уже абсолютно искренне ухмыльнулся Аз, но тут же посерьезнел: — Думаю, Хрустальные Пустоши подойдут нам лучше Каноку или любого другого человеческого города. Все же там мы — ну или во всяком случае я — всегда будем чужаками. Слишком людно, слишком шумно… Быть может, много лет спустя, когда у меня уже не будет сил поднять топор… Ты когда-нибудь слышал об о́ни, который умер от старости?

— Нет, но все когда-то бывает впервые, — улыбнулся Кенджи и хлопнул друга по плечу.