Эпоха пепла 3. И пришел Король

Кенджи вместе с Призраком выскочили из пещеры как раз в тот момент, когда Кукольник уже направлялся к лежавшему на льду Азу. Выглядел он преотвратно: на плече и предплечье зияли свежие раны, снег вокруг из белого превратился в красный, топор валялся неподалеку, с расколотым топорищем и разломанным на две части обухом. Кукольник взглянул на Призрака, что чуть опустил голову — будто бы признавая вину — Кенджи же, не мешкая, подскочил к Азу и протянул ему руку.

— Ты вовремя, — прокряхтел он, поднимаясь на ноги. — Этот ублюдок оказался куда ловчее, чем я думал.

— А Саблезубые… — Кенджи оглянулся на стойбище.

— Можешь не беспокоиться. Мальчик и Буран обо всем позаботились.

В тот же миг, будто бы услышав слова Аза, из темноты бесшумно возник Мальчик с натянутым луком, позади которого ступал тигр. Кукольник же посмотрел Кенджи прямо в глаза:

— Даю тебе последний шанс — сдавайтесь или умрите.

Кенджи переглянулся с Азом, который теперь сжимал костяной нож, потом взглянул на Мальчика, чьи губы превратились в нитку, а взгляд горел воинственным огнем, и глянул на Бурана, что, прижав уши и припадая к земле, изготовившись к прыжку, коротко рыкнул, будто бы говоря: «Катись в бездну!».

— Похоже, выбор сделан единогласно, — ответил Кенджи, поудобней перехватывая кайкэн.

Кукольник поднял руку и в тот же миг Кенджи услышал со стороны стойбища какой-то шум. Оглянувшись, он увидел, как убитые варвары и демоны начинают подниматься на ноги. Миг — и в сумерках зажглись десятки холодных голубых огоньков.

— Разберитесь с мертвецами, а этих двоих оставьте мне, — сказал Кенджи, обращаясь к Азу.

— Ты уверен? — нахмурился он. — Этот говнюк намял мне бока почти шутя, а уж вдвоем…

Видимо, что-то во взгляде Кенджи убедило Аза, так как умолкнув, он коротко кивнул, кинул последний взгляд на Всадников и помчался навстречу ожившим мертвецам, что уже ступили на замерзшее озеро. За Азом последовали Мальчик и Буран — и вот не прошло и нескольких ударов сердца, как за спиной Кенджи разгорелась ожесточенная схватка.

Первым на Кенджи ринулся Призрак, притом с удвоенной яростью, точно желая отомстить за недавнее унижение. Кончик кайкэна пролетел буквально в волоске от глаза Кенджи — он даже успел разглядеть щербинку на остром лезвии. Перехватив руку с кинжалом, Кенджи резко вывернул ее — раздался громкий хруст, похожий на треск сломанной ветви, Призрак разжал пальцы и уронил кайкэн в снег — а Кенджи воткнул собственный кинжал ему под ребра и пинком в грудь отбросил Призрака в сторону.

Тот сделал шаг вперед, пошатнулся, словно бы пьяный, чуть не упав; оранжевые огни потускнели, но их хозяин и не думал сдаваться. Сдернув круглую шляпу, Призрак резко крутанулся и бросил ее прямо в Кенджи. Шляпа, вертясь, словно сюрикен, задела щеку Кенджи, оставив глубокий порез и пропала во тьме. Он шикнул от боли — поля шляпы оказались заточены не хуже бритвы. Призрак же снова исчез, чтобы чрез миг появиться прямо за спиной Кенджи.

К счастью, он предвидел подобный трюк и оказался к нему готов. Призрак работал кулаками — а точнее, кулаком, так как одна из его рук так и висела безжизненной плетью — с невообразимой скоростью, но каждый удар Кенджи отводил в сторону, и, в конце концов, перехватил инициативу. Вцепившись в Призрака, Кенджи уже хотел было броском уронить его на землю, как услышал из-за спины быстро приближающийся свист. Притянув к себе Призрака, Кенджи резко развернулся, закрывшись им, точно щитом — а потом отпустил Всадника и сделал шаг назад.

Какое-то время Призрак стоял, застыв, точно статуя. После он медленно поднял руку, дотронулся до полей шляпы, наполовину пронзившей его голову, точно не веря, что его убили собственным же оружием, а потом медленно рухнул набок — и оранжевые огоньки погасли, словно пламени свеч, задутые шаловливым ветром.

— Он слишком торопился, — раздался голос, скрипучий, будто трескавшиеся под собственной тяжестью льдины.

Кенджи развернулся к Кукольнику и сплюнул под ноги. Тот в ответ поднял меч. Орудовал им Кукольник пускай и менее быстро, чем Призрак, но зато каждый удар, казалось, мог разрезать пополам каменную глыбу. Кенджи и сам не знал, что помогает ему избегать смертельных взмахов — невероятная удача, проснувшиеся в нем силы или же и то, и то — однако прекрасно понимал, что с одним ножичком ловить здесь нечего. Оставалось надеяться только на то, что Кенджи удастся протянуть время до тех пор, пока его спутники не разберутся с ожившими мертвецами и не придут на помощь.

Кукольник тем временем вдруг опустил клинок и выбросил вперед свободную руку — из раскрытой ладони, затянутой в перчатку, вырвался поток темного пламени, который ударил Кенджи в грудь не хуже тарана. Рухнув на снег, он попытался было подняться — но пламень вновь сбила его с ног.

— В тебе действительно есть дух перворожденного, но ты никогда не станешь такими же, как они, — с каждым словом Кукольника поток энергии становился все сильнее; Кенджи уже почти потерял возможность дышать, чувствуя, что еще вот-вот — и его просто сомнут в лепешку.