Эпоха пепла 3. И пришел Король

Однако вместе с тем злое ворчание внутри его головы сменилось настоящим воем, в котором смешалась боль и ярость. И Кенджи вдруг понял, что черное пламя больше не причиняет ему вреда; напротив — придает силы. Кенджи почувствовал, как по коже его точно запрыгали горячие иголки — и он вспомнил, как еще на первом этапе Турнира создал теневого дракона.

А вот Кукольник заподозрил неладное слишком поздно. Отступив на шаг, он перестал тратить Волю и снова схватился за меч, но Кенджи, окутанный клубящимся вокруг него черным туманом, словно плащом, медленно поднялся на ноги — и тьма начала собираться воедино и обретать форму. Не прошло и двух ударов сердца, как Кенджи кольцами обвивало длинное змеевидное тело, покрытое чешуей. Дракон, получив мысленный приказ, выстрелил, словно пружина, и устремился ввысь — а после ринулся прямо на Кукольника и раскрыл пасть.

В последней попытке спасти жизнь, он отбросил меч и выстроил пред собой теневой щит — однако под потоком огня, что был черней самой ночи, он разлетелся вдребезги. В вопле Кукольника слышалась не сколько боль, сколько досада. Кенджи же просто смотрел за тем, как плавится доспех Кукольника и лопается лед под его ногами. Кукольник упал, глаза его начали затухать, раздался громкий треск — и Кукольник вместе с телом Призрака ушли под воду. Похоже, навсегда. Последние сомнения Кенджи развеялись после того, как он оглянулся и увидел приближающихся Аза, Мальчика и Бурана. Взмахнув в последний раз хвостом, дракон рассеялся — Кенджи же устало опустился прямо на землю.

— Это было… впечатляюще, — похоже, Аз хотел использовать куда более емкое выражение, одно из тех, что так любил Макото, но постеснялся. — А ты не мог сотворить подобное чуть раньше?

— Решил оставить самое интересное напоследок, — выдавил Кенджи слабую улыбку. — Покойники…

— Упали в один миг как подкошенные, — ответил Аз и задумчиво поскреб подбородок. — Признаться, никогда раньше не доводилось убивать кого-то дважды.

Будто бы соглашаясь, Мальчик нахмурился и кивнул, Буран же издал тихий рык.

— А что вообще он нес? — спросил Аз, кинув взгляд на пролом во льду. — Какие перворожденные? Что за печать?

— Насчет первого — понятия не имею, — ответил Кенджи, поднимаясь на ноги. — Что касается второго — сейчас узнаем.

Все вместе они зашли в пещеру, где еще совсем недавно кипел нешуточный бой, и, пройдя ее насквозь, очутились пред ледяной стеной: гладкой, на которой при всем желании нельзя было бы найти ни единой щербинки или выемки. Однако Кенджи чувствовал, что за преградой скрывается нечто особенно. Что-то необычайно важное. Чувствовал ли?.. Нет, не так — знал. Аз снял с плеча топор и уже было замахнулся — однако Кенджи остановил его взмахом руки.

Подойдя к стене, Кенджи положил ладони на лед. Удивительно, однако он был теплым, чуть ли не горячим. Кенджи закрыл глаза, слегка развел руки, «нарисовал» два круга и свел ладони вплотную друг к другу. Позади громко охнул Аз, удивленно воскликнул Мальчик, заворчал Буран. Кенджи открыл глаза и сделал шаг назад. Под толщей льда забегали огоньки — зеленые, голубые, красные, желтые — которые на первый взгляд перемещались хаотично, точно кусочки разноцветной ткани, что бросили на стол и принялись быстро перемешивать, однако со временем Кенджи смог уловить порядок. Спустя несколько мгновений огоньки начали гаснуть. Первыми пропали красные, за ними померкли желтые, голубые какое-то время носились за зелеными, точно играя с ними в догонялки, но, в конце концов, ушли и они. Огоньки же цвета молодой травы собрались в большой круг, который вспыхнул — и пропал. А стена вдруг начала таять, точно кто-то развел под ней огромный костер. Когда преграда пропала, Кенджи вместе со спутниками ступил вперед и… Обомлел от увиденного.

Посредь зала, что был почти в два раза меньше предыдущего, находилась огромная статуя дракона, с виду целиком выполненная изо льда. Длинное тело свернулось несколькими кольцами, из спины торчал гребень, с вытянутой морды свисали длинные усики, из головы торчали чуть закругленные рога, белые чешуйки с чуть голубоватым отливом будто бы светились изнутри. При виде подобного чуда у Кенджи просто перехватило дыхание — и чем больше он рассматривал сие творение, тем больше им восхищался; не меньший восторг вызывал у него незнакомец — или незнакомцы? — что сумели создать такое.

А потом Кенджи ощутил внутри себя закипающую злобу. Он что, и впрямь мгновением назад любовался этим?! Уродливой мерзкой ящерицой?! Кенджи вдруг понял, что больше всего на свете он желает одного — вырвать у Аза топор и порубить дракона на куски, отрубить ему голову, вырвать сердце и…

Кенджи будто выпал из глубокого сна — и обнаружил себя скрипящего зубами от злости, сжавшего кулаки так, что отросшие ногти до крови впились в кожу.

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Аз. — Ты выглядел так, словно вот-вот бросишься на статую с кулаками.

Однако ответить Кенджи не успел, так как дракон вдруг открыл глаза — желтые, с вертикальными, как у кошки, черными зрачками.

[1] Боевая маска.