Эпоха пепла

– Узнать что? – спросил Киран, и гость с жалостью посмотрел на него.

– В тебе нет магии.

Киран замолчал. Драконий наследник видел, как меняется выражение его лица – с недоверия на подозрение, а затем – на гнев.

«Слишком поздно. Ты только что сам признался», – с сожалением подумал Джонас.

– Вздор! Как тебе могло прийти такое в голову? – Киран взял в руку костыль, и его страх начал разгораться, будто пламя на ветру. – Ты приходишь в гости к человеку, которого давно не видел, с обвинениями?! Не на такую встречу я надеялся, когда услышал твое имя, – выплюнул юноша.

– Если не веришь, я докажу, – не уступал драконий сын. В его голосе послышалось упрямство. Он не хотел уподобляться Айе, но не видел другого выхода. Гость поднялся с удобного дивана и исчез в коридорах первого этажа. Спустя немного времени он возвратился, ведя за руку единственную служанку в доме. На лице пожилой женщины отразился испуг, словно она успела где-то провиниться.

– Мастер, – жалобно протянула служанка, но Джонас не дал ей времени на объяснения. Он раскрыл перед женщиной свиток и приказал:

– Читай.

Киран спрятал лицо в руках, пока его служанка отчаянно бегала глазами по пергаменту. Она растерялась и приняла требование гостя за издевательство.

– Мастер, – вновь повторила женщина, и у Джонаса от досады перехватило дыхание. Он почувствовал себя негодяем, но не мог остановиться. – Читать нечего…

– Молчи, – сдавленно прорычал Киран, но женщина продолжила:

– Ни строчки нет…

– Молчи! – Хозяин дома сорвался на крик и в гневе вскочил, забыв о костылях. Джонас внимательно смотрел, как уверенно калека стоит на ногах без поддержки, осознавая, что и здесь его водили за нос.

Служанка тем временем прижала мозолистые пальцы к губам, и по ее щекам становились потекли слезы. В ней было столько непонимания и сожаления – заметив взгляд женщины, брошенный на хозяина, Джонас понял, что она любит Кирана, как мать дитя, пусть и не родное.

Хозяин дома быстро остыл. Потер уставшие глаза и попросил пожилую служанку уйти на кухню. Обратил полный обвинений взгляд на гостя, которого ему хотелось вышвырнуть сию же минуту за дверь.

– Тебе не нужно прятаться от меня, – сказал наследник Драконов. Стыд за произошедшее гнал его вперед, отрезая все пути к отступлению. – Я пришел не обвинять или порицать. Несколько лет назад я пытался тебе помочь, но ты попал в лечебницу, приняв мою помощь слишком поздно. Затем мы с Айей добились твоего перевода на домашнее обучение. Сами того не зная, мы оградили тебя от большей, нежели Лука, беды.

Джонас перевел дыхание.

– Сейчас же я пришел к тебе за помощью. Ты видел свиток. Для моих глаз, как и для любого мага, он пуст. Но не для тебя. Прошу, перепиши для меня все, что сможешь прочитать. И наша сегодняшняя встреча будет последней, клянусь. Если откажешься – я все равно более тебя не побеспокою. Твоя тайна останется только между нами. Но я не могу обещать, что вскоре на пороге этого дома не появится Айя – спрятать тебя от нее я не в силах. Принцесса будет искать той же правды, что и я, но другими методами.

Джонас видел, что Киран почувствовал себя загнанным в угол. Он не мог не представить себя на его месте.

«Если бы не Айя и Лацерна, я был бы таким же беспомощным, – понял драконий сын, и благодарность напополам с жалостью затопила его сердце. – Кем бы я был без них? Скрывался бы у Мертвого моря, как недоверчивый моряк в порту, или закрылся бы в собственном доме, как это сделал Киран?»

Джонас нечасто благодарил Владык за жизнь в том виде, в каком она ему досталась, но сейчас был готов наверстать упущенное. Киран подошел к окну, отодвигая тяжелые шторы. Там, вдалеке, тонкой полосой виднелось Мертвое море. Взгляд юноши затуманился.

– Тогда, шесть лет назад, ты действительно мне помог, – ответил наконец Киран. – Я отчаянно нуждался в поводе уйти из школы, не вызвав лишних пересудов. Одна небольшая ложь, и вот я – навечно калека, который едва передвигается по дому. Какая уж там учеба. Мои поломанные ноги послужили оправданием тому, что я не работаю в кузнице плечом к плечу со своими братьями и отцом. Родители не заставляют сына-калеку целыми днями использовать магию наравне со старшими братьями. Они даже не знают, что я бессилен, потому все еще любят меня. Да, я обманываю их. Но благодаря обману я жив и не брошен семьей.

На подоконник запрыгнул Бандит, и Киран опустил ладонь на теплую голову кота. Тот потерся о предложенную руку и замурчал, довольный вниманием хозяина.

– Когда я был маленьким, мама считала, что я верю в существование безумных вещей и мест, увиденных мною во снах. Она терпеливо выслушивала мои истории о призраках, о целом мире, спрятанном под прозрачным куполом, и о море, которое могло высохнуть за пару минут, а после, смеясь, называла это все выдумками. Она не поверила, когда я рассказал ей о нитях, которые тянутся от нашего затылка к Вечному Океану.

От этих слов у Джонаса по спине пробежали мурашки.