Эра падающих звёзд

– У меня потери, – сообщил он всем через рацию, одновременно начиная тащить ополченца к выходу. – Отступаем! Прапорщик, вытаскивай своего бойца из кухни.

– Есть, – послышалось в наушниках и тотчас в дверном проёме показался Томсков.

Он ухватил ополченца за вторую руку и стал помогать.

– Да не этого! – разозлился Ильяс. – А!.. ладно, тащи этого!

Отпустил раненого, весившего под сотню, и двинулся к кухне. Рация донесла голос Кинулова: «Я Четвёртый. Вижу движение», но Ильяс не ответил. Он осторожно делал шаг за шагом, громко повторяя:

– Отходим. Боец, не стреляй. Это я, командир, захожу в кухню. Сейчас ты меня увидишь.

Он выставил вперёд руку и вошёл в помещение. Солдат стоял ни жив, ни мёртв, вытянувшись, прижавшись спиной к стене возле входа. Его автомат был направлен в потолок. Ильяс сразу всё понял. Потянул парня за плечо: «На выход бегом!» – и поспешил за ним.

– Рахмат, мы близко, – вышел на связь Соболь.

Рахматуллин не ответил. Он пятился, напряжённо держа в поле зрения прихожую и лестницу.

– Один готов. Запишите на счёт Четвёртого, – сообщил Витаминыч. – Товарищ лейтенант, как вы там?

– Кинулов, держать оборону, – процедил сквозь зубы Ильяс.

Едва Рахматуллин выбрался на крыльцо и укрылся за стеной, как в доме грохнуло! Похоже, граната взорвалась в прихожей возле лестницы – часть осколков, пролетев через дверной проем, ударили в забор и ворота. Он соскочил с крыльца, готовый в случае опасности открыть огонь, и запрокинул голову: окна светились только в левой части дома. И музыки не было – лишь сейчас заметил Ильяс – сверху доносились одни перекрикивания.

– Третий, что видишь? – Рахматуллин опустил руку и встряхнул ею: из рукава выскочил маленький продолговатый осколок.

– Движение в комнатах есть, но за шторами не видно. Только мальчик какой-то выглянул.

– Какое совпадение, Надя! В нас тут как раз какие-то мальчики гранатами кидаются.

– Но он был без оружия!

– Смотри, Паркова. Смотри!

Отделение Томскова уже покинуло двор и укрылось за забором, Ильяс метнулся следом.

Оказалось, что ополченец на ногах: ощупывает и осматривает плечо и броник³⁸

на уровне рёбер.

– Что с вами? – спросил его Ильяс, часто дыша.

Тот поднял глаза на Рахматуллина:

– Да вот, – показал ладонью на грудь и добавил несколько виновато, – попали в меня.

Только теперь Ильяс разглядел на бронежилете ополченца следы попадания картечи: одно большое неровное отверстие и пара-тройка мелких. А средняя часть рукава пропитана кровью – видимо, боец повернулся чуть боком, когда получал заряд.

Дальше по улице сверкнули фары, донёсся звук «Урала». Рахматуллин присел на корточки. Секунд через десять в наушниках прозвучало:

– Рахмат, я Соболь. Я на месте, возле транспорта. Сейчас будем у вас.

– Вижу тебя, Соболь, – сказал Ильяс, ощупывая место ниже колена, где саднило от ранения осколком. – Мы на улице, возле ворот. Оставьте свой «Урал» – возьмите патрульную машину. Приём.

– Понял тебя.

– Я Четвёртый. На втором этаже забегали. Кажись, прыгать хотят.

– Тоже наблюдаю движение, где свет выключили, – сообщила Паркова.

Рахматуллин опустил окуляры видика, встал и шагнул назад, чтобы поверх забора взглянуть на окна второго этажа. Увидел, силуэт в одной из открытых створок. Еле слышный щелчок с жужжанием где-то за спиной (Рахматуллин машинально пригнулся) – вскрик и быстрое скольжение силуэта вниз. Следом – истеричные вопли и мат.

Ильяс подождал доклада Парковой, но она молчала. «Занята, – подумал он. – Ладно. Надя знает своё дело».

– Кинулов, к тебе выдвигается подкрепление, будь готов, – предупредил Рахматуллин. – В доме видишь кого-то?

– Да вон они в окнах мельтешат. Свет вырубают. Может, попробовать достать?

– Попробуй.

– Ага.

Ильяс снова выглянул из-за ограды – второй этаж теперь весь был тёмный. «Тигр» уже приближался.

Звук короткой очереди, донёсшийся из-за дома, разорвал тишину. Через секунду – ещё одна. В доме закричали, завизжали.

– А второго на мой счёт никто записать не хочет?

– Молодец, Кинулов, – ответил Ильяс. – Продолжай.

Подъехал бронеавтомобиль патруля. Из него выскочил лейтенант, в такой же экипировке, как у Рахматуллина, пятеро солдат в бронежилетах со встроенной гарнитурой старого образца и Кадушкин со своим прекрасным настроением. Подбежали и остальные бойцы взвода.

– Здравия желаю! – лейтенант коротким резким движением вскинул руку к виску. – Рахмат?

– Я, – Рахматуллин откинул на лоб видик.

– Тю, я думал, тут бородатый басмач командует кэдэошниками. А тебя с похмелья за Ивана Иваныча можно принять, – он подставил ладонь. – Онежич Константин.

Рахматуллин легонько хлопнул по ней:

– Ильяс. Но лучше позывной…

– Есть. Что, выгнали вас хозяева?

– Гранаты кидать стали, – он отмахнулся. – Но, походу, у них было только две: которые с участкового сняли. А может, ещё есть… Генератор я хотел выключить, но теперь смысла нет.

– Ну, я со своими бойцами в твоём распоряжении. А кто там? Заложники есть?