Эрагон. Возвращение

– Нет, нет, это невозможно, – сказала Насуада. – Надо мной же все будут смеяться. Даже когда я одета, как подобает, мне и то бывает трудно заставить придворных Оррина вести себя с должным уважением. А если я надену платье с заплатками, то лишний раз продемонстрирую нашу нищету.

Фарика, которая была все же немного старше Насуады, сурово посмотрела на свою юную госпожу:

– Это платье прекрасно сойдет, если ты, госпожа моя, не станешь вести себя так, словно у всех просишь прощения за свой внешний вид! Я обещаю: придворные дамы будут настолько поражены твоим новым и модным платьем, что тут же начнут тебе подражать. Ах, госпожа моя, потерпи немного и сама увидишь! – Подойдя к двери, Фарика со скрипом приотворила ее и отдала испорченную часть платья одному из стражников снаружи, сказав ему: – Ваша госпожа хочет, чтобы это сожгли. Но сделайте это незаметно. И никому ни слова – иначе будете иметь дело со мной!

Стражник отдал ей честь и удалился.

Насуада не смогла сдержать улыбки:

– И что бы я без тебя делала, Фарика!

– Да то же самое, госпожа. Я уверена, что и без меня ты прекрасно справилась бы.

Надев свой зеленый охотничий костюм, легкая юбка которого давала некоторое облегчение в такую жару, Насуада подумала, что этот противный Оррин, в общем, прав, надо последовать его совету и все-таки давать себе немного отдохнуть. Она решила сегодня ничем серьезным больше не заниматься и помочь Фарике распарывать то, что осталось от ее нарядного платья. Оказалось, что это монотонное занятие – отличный способ сосредоточиться, а думать можно о чем угодно. Выдергивая нитки, она обсуждала сложившуюся ситуацию с Фарикой в надежде, что у той, возможно, мелькнет еще какая-нибудь здравая идея.

Но Фарика сказала лишь:

– Похоже, все дело тут в наличии денег, госпожа. Если бы у нас было достаточно золота, мы могли бы, наверно, и Гальбаторикса вместе с его черным троном купить. Тогда, может, и сражаться с его людьми не пришлось бы.

«А чего я, собственно, ждала от Фарики? – спрашивала себя Насуада. – Что она сделает мою работу вместо меня? Нет, это я заварила кашу, мне ее и расхлебывать».

Пытаясь поддеть стежок кончиком острого ножа, она нечаянно задела кромку кружев, и они тут же стали расползаться. Насуада с тоской смотрела на эту рваную рану, на разбегавшиеся во все стороны «дорожки», похожие на червей, и чувствовала, что близка к истерике: ей страшно хотелось смеяться, хотя на глаза уже навернулись слезы. Господи, неужели ей и во всем остальном будет так же «везти»?

Кружева были самой ценной частью погибшего платья. Плетение кружев действительно требовало большого мастерства, и они стоили немалых денег главным образом потому, что на их изготовление уходило огромное количество времени, и монотонная эта работа требовала непрерывного внимания, ловкости и аккуратности. Одна унция кружев ценилась порой дороже унции серебра и даже золота.

Насуада провела пальцем по обрывкам нитей. «А ведь плетение кружев требует не столько сил, сколько времени», – думала она. Мысль о том, чтобы починить кружева самой, она тут же отвергла. Вдруг разрозненные воспоминания выстроились перед ней в стройную цепь: рассуждения Оррина об использовании магии для научных исследований; советы Трианны, той колдуньи, что руководит тайным обществом Дю Врангр Гата с тех пор, как погибли Двойники; рассказы одного из целителей, который объяснял Насуаде принципы магии, когда ей было всего лет пять-шесть, не больше. Перебирая все это в уме, она вдруг пришла к таким невероятным выводам, что даже засмеялась, но уже совсем не истерически.

Фарика вопросительно глянула на нее, явно ожидая объяснений. Насуада встала, стряхнула на пол распоротое платье и заявила:

– Немедленно отыщи и пришли ко мне Трианну! Чем бы она ни была занята, пусть сразу же идет сюда.

Фарика прищурилась и явно хотела возразить, но передумала и сказала с поклоном:

– Как тебе будет угодно, госпожа моя, – и вышла через потайную дверцу для прислуги.

– Спасибо тебе, – прошептала Насуада ей вслед.

Она понимала, почему Фарика с такой неохотой пошла искать Трианну; она и сама чувствовала себя не в своей тарелке, когда приходилось иметь дело с магами и колдунами. В этом отношении она доверяла только Эрагону, потому что он был не колдуном, а Всадником и потому что он дал ей клятву верности, которую наверняка никогда не нарушит. Впрочем, Гальбаторикс ведь тоже когда-то был Всадником… Насуаду пугала необходимость прибегнуть к помощи магов и колдунов. Одна лишь мысль о том, что самый обыкновенный с виду человек способен убить словом или проникнуть в твои мысли, когда ему захочется, приводила ее в ужас. Такого человека невозможно поймать на лжи. Он может красть, изворачиваться, не подчиняться общепринятым законам, но она, Насуада, сделать с ним ничего не сможет…

От волнения сердце ее бешено билось.