Эрагон. Возвращение

– Что может быть благороднее стремления очистить Алагейзию от зловонных следов Гальбаторикса? Уничтожив его, нам больше уже не нужно будет бояться, что его слуги могут погубить наши посевы или убить нас и пожрать наши тела. Зерно, которое мы взрастим, будет принадлежать только нам, и, может быть, небольшую его часть мы пошлем в дар тому справедливому правителю, который по праву займет трон Алагейзии. И в стране воцарятся наконец покой, благополучие и достаток! Я уверен: такова наша судьба.

Роран поднес окровавленную руку к лицу, медленно сжал пальцы да так и застыл, устало опустив плечи под перекрестным огнем множества глаз и ожидая ответа. Но ответа не последовало. «Да ведь они хотят, чтобы я продолжал! – догадался он. – О, Катрина!»

Факел угасал; тьма уже готовилась поглотить его, и Роран снова выпрямился и заговорил. Он ничего не скрыл от односельчан, изо всех сил стараясь, чтобы они поняли, какие мысли и чувства владеют им, чтобы они уразумели смысл тех устремлений, что движут им.

– Наш гнев иссякает. Нам необходимо сделать решающий шаг, необходимо попытать счастья, и, если хотим, чтобы наши дети жили свободными, мы должны объединиться с варденами. – В голосе Рорана звучали гнев и одновременно мольба; он уговаривал, просил, настойчиво убеждал, своей страстностью зачаровывая людей.

Когда запас слов и образов в его душе иссяк, он просто посмотрел в лица своих друзей и сказал:

– Я ухожу через два дня. Если хотите, идемте со мной. Я уйду отсюда в любом случае. – Он поклонился и вышел из круга света.

Люди молчали. В небесах сквозь прозрачные облачка просвечивала ущербная луна. Дул легкий ветерок. На чьей-то крыше поскрипывал железный флюгер.

Наконец из толпы выбралась Биргит и вышла в круг света, отбрасываемого факелом. Край фартука она стиснула в руках, чтобы не теребить его. Потом аккуратно поправила шаль на плечах и сказала:

– Сегодня мы видели… – Она вдруг умолкла и неожиданно рассмеялась. – Нет, после Рорана просто невозможно говорить! Мне, правда, его план не по душе, но уходить, наверное, просто необходимо. Причины у всех могут быть разные; я, например, хотела бы отыскать тех раззаков, что убили моего мужа, и отомстить за его смерть. В общем, я пойду с Рораном. И детей с собой возьму, – заключила Биргит и встала рядом с Рораном в тени.

Минута прошла в молчании, затем к Биргит подошли Дельвин и его жена Линна, и Линна сказала:

– Я тебя понимаю, сестра. Мы тоже хотим отомстить за погибших, но еще больше нам хочется безопасности для наших детей. А потому мы тоже решили пойти с Рораном.

Потом еще несколько женщин, чьи мужья погибли в столкновениях с солдатами, вышли вперед и молча встали рядом с Биргит.

Люди то перешептывались, то умолкали, но больше никто не выражал желания открыто обсуждать план Рорана. Слишком все это было неожиданно. Роран понимал их; он и сам еще толком не осознал, откуда в нем столько смелости и решительности.

Наконец в освещенный круг вышел Хорст. Некоторое время он молчал, поглядывая на догорающий факел; выглядел он постаревшим, осунувшимся.

– Да чего там говорить без толку… – наконец обронил он. – Всем нужно время, чтобы как следует подумать. Хотя бы недолго. И пусть каждый сам за себя решает. Завтра… Что ж, завтра будет новый день, и, возможно, многое прояснится. – Хорст покачал головой, взял факел, перевернул его и затушил о землю, давая понять, что собрание закончено, а дорогу домой можно и при свете луны отыскать.

Роран вместе с Олбрихом и Балдором шел следом за Хорстом и Илейн, хотя и на приличном от них расстоянии; ему хотелось поговорить с ними, но ни тот, ни другой на него даже не смотрели. Встревоженный их молчанием, Роран спросил:

– Как вы думаете, еще кто-нибудь пойдет? Я ведь вполне понятно говорил?

Олбрих хмыкнул:

– Да уж!

– Знаешь, Роран, – каким-то странным голосом сказал Балдор, – тебе сегодня и ургала удалось бы уговорить, чтоб он простым земледельцем стал! – И, несмотря на протестующий возглас Рорана, Балдор продолжил: – К концу твоей пламенной речи я вполне готов был схватить копье и прямо сейчас бежать за тобой следом в Спайн. И наверняка такое желание возникло не только у меня. Вопрос не в том, кто пойдет с тобой, а в том, кто останется. А понятно ли ты говорил… Да я никогда в жизни таких понятных речей не слышал!

Роран нахмурился. Он-то надеялся убедить людей внимательно рассмотреть его план, а не заставить их слепо ему последовать. А хотя бы и слепо? Что с того? Главное – увести отсюда как можно больше людей. И все же невольно взятая на себя роль вожака тревожила его. Раньше он и вовсе бы растерялся. Но не теперь. Теперь он готов был ухватиться за любую возможность, лишь бы спасти Катрину и односельчан.

Балдор склонился к брату и тихо сказал:

– Отцу наверняка придется большую часть инструмента бросить. – Олбрих мрачно кивнул.