Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

Как Юлия второго подошло тебеПрекрасно имя.[405] Явно Юлий ты второй.Верховным тот был некогда понтификомИ нечестиво тот тираном сделался.[406]Тому, как и тебе, лишь вера нравится,Из-за стремленья к власти оскверненная.Богов тот презрел; в этом также Юлий ты.Тот целый мир войной, убийством, кровиюНаполнил, — так и в этом Юлий ты второй.10 Тот величайшей был для галлов пагубой;
И ты погибель галлов величайшая.[407]Святого тот не ведал — лишь святую хворь;[408]И грудь того, злодейства все питавшая,Дышала злом, был ум — сообщник мерзостей;Был мрачен лик того от взора грозного;И был хитрей тот прохиндея всякого:И в сих и в прочих славных дарованияхТы схож и равен, нет — ты больше Юлия.Ты от него приметой малой разнишься:20 Безродный, не науки — любишь ты вино.Что здесь многоглаголать? Весь как Юлий ты,
Но, видно, Брута на тебя не сыщется,[409]А Ликомеда мало одного тебе.[410]И славой сей ты будешь больше Юлия.

НА ТОГО ЖЕ ЛИГУРИЙЦА

Как верно ты, как метко назван Юлием!Верховным был тот некогда понтификомИ нечестиво тот тираном сделался;Презрел богов тот, — в этом также Юлий ты;Святого тот не ведал — лишь святую хворь;Тот целый мир войной, убийством, кровию
Наполнил, так и в этом Юлий ты второй;Ты с галлами воюешь, — Юлий ты и здесь;Но Ликомеда мало одного тебе,10 И тем уже ты будешь больше Юлия;Ты от него приметой малой разнишься,Безродный, не науки — любишь ты вино.Что здесь многоглаголать? Весь как Юлий ты,Но, видно, Брута на тебя не сыщется.

4. ЭПИТАФИЯ НИКОЛАСУ БЕХЕМУ[411]

Здесь похоронен Эгмонд, земли бесполезное бремя;[412]
Буйство одно он любил, — да не покоится он.

5. НА СМЕРТЬ ТОМАСА МОРА И ДЖОНА ФИШЕРА[413]

...обезглавлены Джон Фишер, епископ Рочестерский, и Томас Мор... когда об их смерти было сообщено Эразму, он, потрясенный, излил этот дистих, пока игрою в шахматы для восстановления душевных сил не привел себя в чувство.

Генриху хочешь хвалы заключить ты в единую строчку, —Сделай, чтоб стали людьми звери Мидас и Нерон.

Иоанн Секунд

ПОЦЕЛУИ[414]

1[415]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература