Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

— Девушка, милая, мне поцелуй подари! — говорил я. —Губы тотчас мои губками выпила ты.Вдруг испугалась, как будто в траве на змею наступила.И от лица моего уж отрываешь лицо.Не поцелуй подаренный, но то, что желанье даешь тыМне поцелуев еще, — вот что плачевно, мой свет!

4

Не лобзанья дает Неера, — нектарИ росу благовонную для сердца.
Нард дает с тимпаном, с киннамомом,Мед, который берут в горах ГиметаПчелы или на розах кекропийских,[417]И под девственною хранят вощиной,Кроя соты кошелкою из прутьев.Если только мне дашь вкусить их много,Я бессмертным от них сейчас же стану,Буду принят на пир богов великих!Но храни при себе дары такие, —
Иль сама становись богиней тоже!Без тебя не хочу богов трапезы,Если б даже, Юпитера повергнув,Царство рдяное мне вручили боги!

5

В час, как нежными ты меня рукамиОбнимаешь и жмешь и, приближаясьШеей, грудью и личиком лукавым,У меня на плечах висишь, Неера,
И с губами свои сливая губки.И кусаешь, и стонешь от укусов,И язык так и так колеблешь зыбкий,И язык так и так сосешь молящий,Выдыхаешь души дыханье нежной,Сладкозвучное, влажное, в которомПища горькой моей, Неера, жизни,Пьешь мою поникающую душу,Слишком сильно сожженную пыланьем,
Жаром груди сожженную бессильной,И смеешься над пылом тем, Неера,И дышу я огнем испитой груди, —О отрада и радость всех пыланий! —Говорю я тогда: Амор — бог богов.Нет на свете богов Амора больше, —Если ж кто-нибудь есть Амора больше,Только ты лишь одна, Неера, больше!

6[418]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература