Еретик

— Э, дорогой, мне лучше, когда все на виду. Пойду первым, мне и вперед смотреть, и на тебя оглядываться.

— А что на меня глядеть? Я не девка панельная.

— А сегодня сто двадцатое число. Раненый не может заботиться о себе.

Я сомневался в честности Альта, но весомых аргументов не имел. После выброса карта аномалий изменилась. Примеченное Альтом по пути в Припять утратило ценность. Сталкер вполне мог использовать меня как «отмычку». Оставалось полагаться на собственное чутье.

— Да неужели ты не можешь идти быстрее? — не переставал возмущаться Альт.

— Тише едешь — дальше будешь. Усохни.

Я перестал воспринимать сигналы за спиной. О тыле позаботятся Альт с Миледи. Моя задача — не попасть в силок Зоны. Славно ощущать себя дичью.

Рядом в ствол ударила пуля. Я обернулся, Альт опустил автомат.

— Ты идиот?! — заорал я.

— Я тебе кричу, кричу — ты не слышишь. Аномалии — не мыши, они повсюду. Подними голову.

На расстоянии вытянутой руки с ветки дерева свисала толстая плотная паутина. Передо мной ясно встали лица военсталов: спокойное — Горбатого, хитро улыбающееся — Стельмаха, простоватое — Левши, юношеское — Гнома, наплевательское — Перца… Не думал, что буду скучать по ним, а поди ж ты, защемило сердце. Койка на «Агропроме» вспомнилась, запах пота в располаге. Я крепко зажмурился и резко открыл глаза — картинка разрушилась. Зона — не место для ностальгии.

— Ну, заметку сделал, идем дальше, — подгонял Альт.

Я посмотрел на распятье, болтавшееся на запястье. «Утверди шаги мои на путях Твоих, да не колеблются стопы мои».

Теперь взгляд блуждал повсюду: скользил по снегу, спотыкался о черные стволы, цеплялся за ветки, даже те, что были достаточно высоко. Где-то снег придавлен невидимым шаром, где-то оплыл от жара, где-то снежинки выстроились спиралью. Прав был Леха: зима значительно облегчала пребывание в Зоне. Только мочала заранее заметить трудно. Белые, они сливались со снегом. Раз мы зашли в тупик: паутины висели куда ни глянь — ни подлезть, ни просочиться. Пришлось возвращаться и брать восточнее.

Лесу не было ни конца, ни края. Тело охватили разбитость, усталость. Дыхание сбилось.

— Меньше километра, говоришь? — раздражился я.

— Это Зона, друг, — пожал плечами Альт. — Тут не о чем нельзя говорить с уверенностью.

— Мы заблудились?

— Нет, я слежу за компасом. Устал?

Несмотря на мороз, я вспотел. Противогаз лип к лицу, бронежилет прибавил в весе. Желудок сжался до грецкого ореха, язык присох к небу. Жаловаться я не привык, поэтому ответил сердито:

— На том свете отдохнем.

— Э, друг, типун тебе на язык. Такие шутки в Зоне плохо кончаются.

— Если среди аномалий блуждаем, может, арты поищем?

— Нам пока не встречались грибные места. Аномалии молодые, артефакты пока не сформировались.

— Как знаешь.

— Стой!

— Чего?

Я обернулся. Альт к чему-то прислушивался. Указал на Миледи, псина задрала голову, водила мордой, втягивая воздух, — учуяла кого-то. Я услышал хруст снега под осторожным шагом. Звук далекий, взглядом до идущего не достать.

Альт медленно спустил автомат с плеча на локтевую впадину, взял ствол в руки. Шаги то приближались, то удалялись, словно бредущий не имел цели. Не знаю, как долго мы стояли. Я успел перебрать в голове всех мутантов, представить, как бы снег звучал под их лапами, копытами. Мы не шевелились, пока шаги не смолкли в стороне Припяти.

Альт пару раз рубанул ладонью вперед, мол, можно идти. Сначала боязливо, потом смелее мы продолжили путь. Остановил нас луч солнца, на минуту пробивший серые тучи. По нему мы поняли, что наступил полдень.

— Заблудились, твою мать, заблудились! — вспылил я.

— Не совсем, — озадачился Альт. — Пространственные аномалии. Видимо, на нашем пути их целый ряд. В какой-то точке нас всякий раз отбрасывает назад. Мы словно идем по замкнутому кругу — это первый вариант, — последние слова сталкер произнес особенно мрачно.

— А какой второй? — насторожился я.

— Петля Мебиуса. Мы застряли во временном отрезке, в нем и умрем от голода или жажды.

Первой мыслью была: «Он шутит». Альт говорил серьезно, но я отказывался верить в такой нелепый конец.

— Попробуем пройти на восток, может, удастся обогнуть аномалии, — предложил сталкер безразлично.

— Опять идти вслепую? Неужели их никак нельзя заметить?

— Только при свете Луны или солнца. Они будут отливать перламутром.

Думай, Вадим, думай. Безвыходных ситуаций не бывает.

Альт посмотрел на компас, развернулся на сорок пять градусов, взглянул на меня вопросительно.

— Идешь?

Эврика! Я сжал Альту плечо и выдохнул:

— Фонари.

Некоторое время мы остолбенело пялились друг на друга, дивились простоте решения и собственной глупости. Я включил нашлемный фонарь, он вспыхнул, мигнул пару раз и потух.

— Должно быть, повредился при падении, — с сожалением предположил я.

Вспомнилось, как я приложился головой о сук. Даже лоб заныл.

Альт достал из рюкзака свой фонарь, надел поверх противогаза, поворотом против часовой зажег, сказал:

— Я пойду первым.

Шли очень медленно, до рези в глазах вглядывались вперед. Миледи будто понимала что к чему, держалась строго рядом.

— Стоп! — воскликнул я. — Кажется, вижу.