Еретик

Казалось, мои слова потонули в пустоте. Оставалось надеяться на порядочность и память ученых.

Из бункера я вышел раздраженный и злой.

— Что-то случилось? — встревожился Альт.

— Надеюсь, что нет.

ГЛАВА IX

— Бог мой, как тяжко ожидание! — воскликнул я, облокотился о стол и подпер рукой голову.

Эксперимент ученых над приматом закончится не ранее, чем через два дня. Времени предостаточно. Чтобы не тяготиться бездельем, я занял себя поисками артов. Уже с утра отправился с Альтом к фабрике-кухне на окраине Припяти и прилично обогатился. Самый клад оказался в подвале, куда до нас никто то ли не догадался, то ли не отважился слазить. Хоть теперь для меня арты значили не так уж много, при их виде душа по-прежнему трепетала. Во мне пробудился коллекционер. Набив контейнеры, мы вернулись на Янов, прикупили горячих напитков, сигарет, закуски и осадили столик в углу. Я сел так, чтобы видеть оба входа. На всякий случай.

Альт налил по сто грамм, спросил:

— Хочешь историю?

Мне было все равно, кого и что слушать, потому я кивнул со словами:

— Давай, Сократ, мочи.

— Это Путин мочит, а Сократ доказывает путем конструктивного диалога ошибочность суждений оппонента.

Я поднял брови, взглянул на Альта исподлобья. Водка на сталкера действовала своеобразно. Если большинство мужиков от нее глупели, то Альт становился академиком.

— Слушай, короче. Жил в одно время ходжа Насреддин — хитрый малый. Простой, как валенок, но мудрый, как Пророк Мухаммед. Многим помогал делом или советом, только имел неудобную прихоть: какую вещь не попросишь, он велел прийти за ней завтра. Как-то его спросили, почему он такой вредный. Ходжа ответил: «Я не даю просимое сразу, чтобы просящий осознал цену получаемого».

Я трижды вяло хлопнул в ладоши.

— Замечательная сказка, Альт! Только неужели ты думаешь, что я не знал, насколько мне дорога жена с дочкой?

— Мы ни в чем не можем быть уверены, пока не испытаем себя. Я вижу не просто страх потери родных. Ты готов умереть за них.

— Да, готов. И Зона мне тайны не раскрыла.

— Ты просто еще не понял.

Я фыркнул. С философом, конечно, не поспоришь, однако я останусь при своем мнении.

В зал вошел плечистый сталкер в комбезе «Сева». В руках — большая коробка. Он торжественно вручил ее Гавайцу, тот отстегнул пачку долларов.

— Гудбай, — бросил сталкер, отсалютовал и ушел.

Гаваец некоторое время возился в своей комнатушке, после чего вышел в зал, сияющий, как солнце.

— Итак, девочки, приступим к созданию праздничной атмосферы, — произнес он и растянул перед собой гирлянду.

— Это еще что за сюрприз? — удивился я.

— Забыл? Неужели? — поразился не менее моего Альт. — Сегодня же двадцать восьмое! Новый Год на носу.

Я сник. Семейный праздник вдали от семьи. Какое тут веселье? Впрочем, Гаваец — молодец, для нас же старается.

— Пойдем? — спросил я.

— Новый Год — не мой праздник, но, думаю, если повешу пару фонариков, Аллаха не предам.

Станция зашумела как никогда. Гаваец только успевал раздавать гирлянды, колокольчики и прочие украшения. Разноцветными огнями вспыхнули оба главных входа, потолок, окно кассы. Колокольца извещали об открытии входных дверей. Со стен улыбались деды Морозы и снеговики, зеленели пластмассовые еловые ветки. Арки межкомнатных порталов сверкали пушистым «дождиком».

Когда огни гирлянд начали бегать наперегонки, вихриться в вальсе, с улицы вошел Яр. Застыл, похлопал глазами, стянул противогаз и воскликнул:

— Опа, теперь у нас тут дискотека!

Сталкеры загоготали. За последний час лица у всех посветлели, подобрели. Мы забыли об оставленном за кордонами, о недружелюбной Зоне, о нахватанных радиках и, быть может, невосполнимых потерях. В тот момент я проникся симпатией к каждому. Вокруг меня были не преступники, а братья.

Вдруг свет потух, включился аварийный, красный. Все замолкли. Гаваец прокричал:

— Приближается выброс! Станцию не покидать!

Зона быстро напомнила о себе.

Некоторые сталкеры с разочарованными вздохами спустились в подвал, отсыпаться. После выброса особо по Зоне не походишь: фон высокий, придется часто менять фильтры в противогазе.

Двери вокзала хлопали и звенели то с одной, то с другой стороны. Народ стекался под крышу, дабы переждать выброс. Только он закончится, старожилы бросятся прочесывать аномалии. У самых опытных сталкеров костюмы защищенее, у каждого за спиной по два баллона со сжатым воздухом. Наверняка и Альт уйдет.

— Кого я вижу? — нахально воскликнули сзади.

Я обернулся. Вот это встреча — Хомяк!

— Тварюга, где мои арты? — процедил мародер.

Я пожал плечами и спокойно ответил:

— Продал.

Хомяк выхватил пистолет и наставил на меня. Тут же с десяток сталкеров взяли на прицел мародера. Миледи зарычала. Хомяк нервно хихикнул, бросил в сторону:

— Эта сволочь ограбила меня. Избила, епта, забрала все добро, ради которого я, епта, жизнью рисковал!