Еретик

— Однажды в дом ходжи Насреддина залез вор, — начал Альт. — Дело было ночью, и ходжа с женой спали в почивальне. Вор оказался далеко не профессионалом и разбудил хозяев шумом. Ходжа с женой прислушались и поняли, что в доме кто-то бродит. Однако вопреки понуканиям жены ходжа не встал с постели, чтобы прогнать вора. «Подожди, — сказал он, — может, он найдет что-нибудь ценное, а отобрать будет легко».

— Точно! Пусть Хомяк поработает на меня, — поддержал Гаваец.

— Не на тебя, на нас, — поправил Альт. — Добытое им обменивается на пищу и медикаменты для общака. В каждой ходке его будут сопровождать двое наших, а в аномалию пусть лезет в одиночку — попробует сколь горек хлеб сталкера.

— А если сбежит? — нахмурился Шульга.

— Если оружие не давать, не сбежит.

— Э, епта, вы че, в рабы меня записать хотите?

— Будешь искупать грехи, — ответил Альт холодно.

— Сколько тебе надо? Султан отвалит.

— Мне надо, чтобы ты побывал в шкуре тех, на ком наживался. О Султане забудь. Он о тебе волноваться не станет, не того ты чина.

Альт подобрал нож и вернулся к столу. Миледи побрела следом. Хомяк тут же вскочил на ноги и опрометью бросился к выходу. Кремень совершил гигантский прыжок — экзоскелет творил чудеса — и схватил мародера за плечо.

— Первая ходка со мной, — заявил Кремень злорадно.

В искателях Хомяк пробыл недолго. Сначала ему везло. С его помощью обшарили товарную станцию, разгрузочный терминал, площадь с брошенной техникой за Мостом Смерти, Аномальную Рощу и северную кромку болот. Самый лучший хабар мародер добыл в Рыжем Лесу: в траншеях, в которых при Первом Взрыве захоронили облученные сосны. Канавы не зарастали и походили на шрамы Зоны. Фонили они сильно, пройтись по ним рисковали только в комбезах с замкнутой системой дыхания. Хомяку, конечно, новый костюм не дали. Сталкеров, пославших мародера в траншеи, пожурили и только. Хомяк же вернулся весь красный, точно после солярия. После этой ходки он начал сдавать. Его быстро одолевала усталость, мучила бессонница и головные боли.

— Помнишь, я тебе рассказывал о курице-золотонесушке? — хмуро спросил Альт, увидев ядерный загар Хомяка. — По-хорошему, ее надо рассказать всем сталкерам.

Альт хоть и придумал мародеру наказание, но жалел его. Думаю, будь на месте Хомяка Чикатило, Альт и к нему отнесся бы с состраданием. Он сетовал на то, что к чужой жизни относятся слишком небрежно, словно хотят ее поскорей загубить.

Тридцатого числа Хомяка не стало. Поутру он обнаружил на матрасе собственные волосы. Альт заметил испуг мародера, подошел к нему, некоторое время смотрел на выпавшие клоки волос, а потом сказал:

— Сегодня пойдешь со мной и Попом. Тут недалеко.

Мы пришли к тому самому месту, куда не так давно Альт советовал мне не лезть. Вагон по-прежнему сверкал от «электр», но детектор артефактов молчал.

— Ну, и зачем мне туда лезть? — спросил Хомяк.

— Я там хабар спрятал, — спокойно солгал Альт.

Хомяк пожевал губы, надел противогаз и запрыгнул в вагон. Мы застыли в напряженном ожидании.

— Я же там был, — шепотом напомнил я.

— Как говорят у меня на Родине, раз прополешь кукурузу — даст один початок, прополешь дважды — два початка.

— Да нет там ничего, прибор молчит.

Прогремел разряд молнии. Еще. Еще. «Электра» била беспрестанно, словно пыталась прогнать чужака из своих владений. Но мертвые не ходят…

— Зачем? — удивился я.

— Его счастье было привязано к дереву, — печально ответил Альт. — Так говорят у нас на Родине.

— Лучевка?

Альт кивнул.

Говорят, только Бог имеет право решать чью-то судьбу, но я думаю, Альт поступил правильно. «Электра» — смерть мгновенная и безболезненная. От «лучевки» же не спасут и на Большой Земле. Что уж говорить о Костоправе.

Мы вернулись на станцию. Альт сразу потребовал «Зубровки» — полесской водки. Отсуствие Хомяка заметили, посыпались вопросы. Альт угрюмо молчал.

— Нет его больше, — сказал я. — Помянем.

— Типун тебе на язык! — воскликнул Дикарь. — Кесарю кесарево, а гаду гадово.

Яр с хитрецой взглянул на Альта и лукаво промолвил в пустоту:

— А лошадка могла б еще побегать…

Альт одарил «свободовца» тяжелым взглядом, тот подмигнул и удалился.

Кроме Альта, смерть Хомяка никого не взволновала. Прежние разговоры возобновились как ни в чем не бывало. Лишь Медведь выразил немного разочарования:

— А я уж было привык к бесплатным харчам…

День проскользнул незаметно. Пока большинство сталкеров прочесывали окрестности Янова и окраины Припяти, мы с Альтом и Миледи ушли далеко на запад, к заброшенной воинской части. Там провозились до заката. На чердаке казармы нашли чей-то тайник. Альт пожал плечами и сказал:

— Как говорят у меня на Родине, что один роняет, другой подхватывает.