Еретик

— Она поймет, как ею воспользоваться. Когда станет ненужной, пусть перешлет в Красное. Там наблюдательный пункт, за погодой в Зоне смотрят, выбросы предугадывают. Оттуда вертолетом посылку доставят мне, на какой бы я базе ни был.

Все это я уже говорил ранее, но меня охватил страх, что Артем что-нибудь забудет или перепутает.

— Ладно, ладно, не беспокойся. Все будет в ажуре, — с улыбкой заверил Артем. — Ты, главное, себя береги, а мы тебя там, в Брянске, дождемся.

— Помнишь я тебе об ученых рассказывал?

— Профессор Зельский…

— Озерский.

— Ах, да, и Герман. Ну?

— Найдешь их и перешлешь посылку им, если со мной что случится.

— Типун тебе на язык! Даже не думай смыться из этой жизни.

— Озерский и Герман, — твердо произнес я.

— Хорошо. Озерский и Герман. Записал, зарубил на носу.

— Ну, давай.

Мы еще раз пожали руки. Артем хлопнул меня по плечу, бросил:

— Не вешай нос. Пробьемся, — и подмигнул. — Бывай, отец, — обратился к деду Ивану. — Спасибо за приют. Здоровья тебе.

— Счастливого пути, дружок!

Артем сел в машину, с усмешкой кивнул назад: Емельян уже спал.

ГЛАВА XI

«Осторожно, мины!» — прочел я на желтой табличке с черепом и скрещенными костями. Вот это да! Когда успели? Или мне ведомы не все тонкости охраны Зоны? Вот так завел, Сусанин.

С трассы мы сошли, так как немного погодя наткнулись бы на КПП. Их расположение я знал назубок, а вот о минных полях не слышал. Может, новый комчасти постарался? Нет, должно быть, до зимы минировали: снег не тронут. Или… возможно, табличка — просто огородное пугало для сталкеров.

— Одевай, — сказал Альт и бросил под ноги снегоступы.

Если в снег не проваливаться, то и на мину не нарвешься. На всякий случай Альт скомандовал Миледи «пси». Волчица выпустила вперед астралов. Следуя указаниям Альта и его пальца, двойники Миледи проскакали участок до колючки туда и обратно. Снег был рыхлым и не выдерживал даже их веса. Астралы прыгали, как дельфины, взметая серебристые тучи.

До ограждения мы дошли благополучно и уже с насмешливой улыбкой встретили надпись все с тем же черепом: «220 вольт». Астралы проверили — никакого тока, как я и думал. Новая метла по-новому метет. Заместитель Бурнова хитер, но русский мужик везде пролезет.

Проволоку обкусили. На стометровке наследили так, что погранцам и собаки не помогли бы. Больше всех, конечно, постарались астралы. Они такие петли Мебиуса накрутили… Истинную тропу я присыпал табаком, пожертвовал несколькими сигаретами.

Зона встретила нас недружелюбно. Налетела, бешено завывая, пыталась вытолкнуть назад, но мы упрямо продвигались вперед. Открытые пространства пытались проходить как можно быстрее, в перелесках темп сбавляли. Ветер не желал утихать, пронизывал насквозь и вскоре стал сечь мокрым снегом. «Погода нелетная», — злорадно подумал я, стуча зубами. До этого мне постоянно чудился гул вертушки. Я опасался, что наш прорыв заметят быстро, но до реки дошли без всяких признаков преследования.

Сильные морозы еще не вдарили, поэтому мы не решились переходить Припять по льду. Продвигаясь на юг вдоль берега, вышли к мосту. Сняли снегоступы и ступили на аллею фонарных столбов.

На середине моста мы услышали звук мотора. Откуда он доносился, сообразили не сразу. Только когда на реке появился катер на воздушной подушке. Не сговариваясь, упали ниц. Альт прижал Миледи к себе и стиснул ладонью пасть, чтобы волчица по неразумности не выдала нас. Лежали долго. Руки закоченели, под комбезом танцевали мурашки. Я слушал нарастающий зуд мотора и молил Бога, чтобы военные не вздумали проверить мост. Всевышний услышал. Или же нам просто повезло.

За мостом деревья постепенно уступили место лозняку, осоке и прочим болотным травам. Снег под ногами разъезжался, мешаясь с грязью, хрустел тонкий лед. Со всех сторон обступили желтые, с загнутыми коричневыми кончиками стебли камыша. Лужицы растянулись в озерца и каналы.

Взойдя на небольшой холм, я увидел поразительную картину. Затон был усеян ржавыми трупами сухогрузов, барж, яхт, катеров и полусгнившими лодками. Я словно оказался героем Беляева, отчего захотелось повернуть вспять, до того, как на нас обрушатся аборигены и другие неприятности.

— Здесь мы и встретились, — с теплотой вспомнил Альт и потрепал Миледи за ухом. — Не против, если мы заглянем к моему старому другу? — обратился сталкер ко мне.

— Если ты не собираешься здесь ночевать…

— Не беспокойся. Мы всего лишь немного задержимся.

Друг Альта — Ной — жил в дырявой барже. Внутрь вела хлипкая деревянная дверь. Такую я ожидал бы увидеть в хижине, но никак не в борту корабля. Прежде чем войти, Альт виновато предупредил:

— Ты бы отошел в сторону. Ной имеет дурную привычку палить из ружья, а потом спрашивать, кто пожаловал.

— Оригина-ал…

Альт резко дернул дверь на себя и отскочил ко мне. Повисла тишина.

— Спит? — предположил я.

Озадаченный Альт осторожно заглянул вовнутрь.

— Никого, — удивился он.

В трюме стояла буржуйка. Холодная. Рядом висел гамак, под ним валялись плесневелые объедки и тушканьи черепки.

— Видимо, он нашел более теплое местечко, — сказал я.