Эркюль Пуаро

– Да. Понимаете, его женитьба на Линнет Риджвей была полнейшей неожиданностью. Предполагалось, что она выходит за лорда Виндлшема, и вдруг она обручается с мужчиной, о котором никто слыхом не слыхал.

– Вы хорошо знаете ее, мадам?

– Нет, но моя родственница, Джоанна Саутвуд, ходит у нее в лучших подругах.

– А, да, я встречал эту фамилию в газетах. – Он продолжал после паузы: – Хроника не обходится без молодой леди, вашей мадемуазель Джоанны Саутвуд.

– О да, она умеет себя подать, – отрезала миссис Аллертон.

– Вы ее не любите, мадам?

– Невыдержанная на язык. – Миссис Аллертон была само раскаяние. – Я человек старой закваски. Не очень я люблю Джоанну. Зато с Тимом их водой не разлить.

– Понимаю, – сказал Пуаро.

Собеседница стрельнула в его сторону взглядом и сменила тему:

– Как же мало с нами молодежи! Прелестная девушка с каштановыми волосами, что состоит при чудовищной матери с тюрбаном, пожалуй, тут единственное юное существо. Я обратила внимание, что у вас был долгий разговор с ней. Мне интересна эта девушка.

– Отчего так, мадам?

– Мне ее жаль. Сколько страданий принимаешь в молодости, имея чувствительное сердце! А она, мне кажется, страдает.

– Да, она несчастлива, бедняжка.

– Мы с Тимом зовем ее «букой». Пару раз я пыталась разговорить ее, но она меня осадила. Ничего, она, по-моему, тоже участвует в нашем нильском плавании, и уж в одной компании мы как-нибудь сойдемся, правда?

– Вполне возможная вещь, мадам.

– Я очень легко схожусь с людьми – они мне чрезвычайно интересны. Все такие разные. – После паузы она продолжала: – Тим говорит, что смуглянка – ее зовут де Бельфор – будто она та самая девушка, с которой был помолвлен Саймон Дойл. Очень некстати – вот так встретиться.

– Да, некстати, – согласился Пуаро.

Миссис Аллертон искоса глянула на него.

– Может, это глупо звучит, но она, знаете, почти напугала меня. Вся – как сжатая пружина!

Пуаро медленно кивнул:

– Вы не очень заблуждаетесь, мадам. Всегда пугает сильный накал чувства.

– Вам тоже интересны люди, мосье Пуаро? Или вы приберегаете интерес для потенциальных преступников?

– Мадам... вне этой категории остается немного людей.

У миссис Аллертон был слегка озадаченный вид.

– Вы в самом деле так полагаете?

– Если к тому объявится особая побудительная причина, – добавил Пуаро.

– Для всякого случая – своя?

– Естественно.

Миссис Аллертон помедлила, сдерживая улыбку.

– И я могла бы?

– Матери, мадам, в особенности безжалостны, когда опасность грозит их детям.

Та вдумчиво ответила:

– Вероятно, да... да-да, вы совершенно правы.

Минуту-другую она молчала, потом с улыбкой призналась:

– Я сейчас примеряю к нашим постояльцам мотивы преступлений. Очень забавно получается. Что вы, например, скажете о Саймоне Дойле?

– Очень простое преступление, – улыбнулся Пуаро. – Кратчайший путь к цели. Без выдумки.

– И так же легко его будет раскрыть?

– Да, он не проявит изобретательности.

– А Линнет?

– Это будет в духе Королевы из вашей «Алисы в стране чудес»: «Снять с нее голову!»

– Ну конечно: право помазанника Божьего! Что-то наподобие виноградника Навуфея[85]. А эта опасная девушка, Жаклин де Бельфор, – могла бы она

пойти на убийство?

Подумав немного, Пуаро неуверенно сказал:

– Могла бы, я думаю.

– Но вы не уверены в этом?

– Нет. Эта малышка сбивает меня с толку.

– Не думаю, чтобы мистер Пеннингтон мог пойти на убийство. А вы как считаете? Какой-то он усохший, дохлый – мужеством там и не пахнет.

– Зато, может быть, в избытке чувство самосохранения.

– Пожалуй. А как насчет горемыки миссис Оттерборн в тюрбане?

– Она лопается от тщеславия.

– Оно может толкнуть на убийство?

– Мотивы убийства порой совершенно тривиальны, мадам.

– Какие же самые распространенные, мосье Пуаро?

– Чаще всего – деньги, иначе говоря – корысть, в том или ином виде. Потом – месть, дальше – любовь, страх, жгучая ненависть, благодеяние...

– Мосье Пуаро!

– Да-да, мадам! Мне известно, как некий «В» избавился от «А» исключительно во благо «С». Часто под эту статью подгоняют политические убийства. Некто объявляется врагом цивилизации – и посему его устраняют. Забывают, что в жизни и смерти человека волен один Господь Бог.

Он выговорил это суровым голосом.

Миссис Аллертон заметила:

– Я рада, что вы это сказали. И все же Господь определяет исполнителей своей воли.

– Опасно думать так, мадам.

Она оставила серьезный тон:

– После такого разговора, мосье Пуаро, будет чудом хоть кого-то застать в живых.

Она поднялась.

– Пора возвращаться. Мы же отправляемся сразу после ланча.

Когда они подошли к пристани, молодой человек в свитере как раз садился в лодку. Итальянец уже был там. Когда нубиец наладил парус и они отплыли, Пуаро из вежливости заговорил с незнакомцем:

– Прекрасные достопримечательности есть в Египте, не правда ли?

Молодой человек курил довольно вонючую трубку. Сейчас он вынул ее изо рта и, удивляя образцовым произношением, ответил коротко и резко:

– Меня тошнит от них.

Миссис Аллертон нацепила пенсне и благосклонно заинтересовалась говорившим.

– Правда? А почему? – спросил Пуаро.