Эркюль Пуаро

– Что скажешь, Розамунд?

– Конечно, мы должны поехать. А ты думаешь, не стоит?

– Пожалуй, что и стоит.

– Вдруг там остались какие-нибудь украшения. Разумеется, большинство вещей в доме – просто уродство: чучела птиц и восковые цветы... брр!

– Да, все там здорово смахивает на мавзолей. Впрочем, мне хотелось бы сделать пару зарисовок в той гостиной – может пригодиться для мизансцены в «Карьере баронета», если мы ее возобновим. Например, камин или диван такой оригинальной формы.

Майкл встал из-за стола и взглянул на часы.

– Пора двигаться. Мне нужно встретиться с Розенхеймом. Не жди меня, я вернусь поздно. У меня обед с Оскаром: надо обсудить, что делать с этим предложением американцев насчет постановки.

– Душка Оскар! Он, верно, рад увидеться с тобой после такого долгого перерыва. Передай ему привет.

Майкл пристально взглянул на жену. Он больше не улыбался, его лицо приняло настороженное, немного хищное выражение.

– Что ты хочешь сказать этим «долгим перерывом»? Можно подумать, будто я не видел его месяцы!

– А ты и не видел, не так ли? – безмятежно проворковала Розамунд.

– Нет, видел. Мы завтракали с ним всего неделю назад.

– Как забавно! Должно быть, он позабыл об этом. Он звонил вчера и сказал, что не виделся с тобой со дня премьеры «Тилли смотрит на Запад».

– Старый идиот просто спятил!

Майкл рассмеялся. Розамунд спокойно смотрела на него широко раскрытыми, ясными голубыми глазами.

– Ты считаешь меня дурой, Мик, правда?

– Конечно нет, дорогая!

– Считаешь, считаешь! Но я не настолько уж глупа. Ты и близко не подходил к Оскару в тот день, и я знаю, где ты был.

– Розамунд, милая, что ты под этим подразумеваешь?

– Я подразумеваю под этим, что мне известно, где ты был на самом деле.

Майкл, на привлекательном лице которого явственно читались смятение и неуверенность, уставился на жену. Она ответила ему абсолютно невозмутимым взглядом.

«Просто удивительно, – подумал он вдруг, – как совершенно пустой взгляд может довести человека до белого каления».

Майкл попытался говорить с привычным апломбом:

– Послушай, не знаю, куда ты клонишь...

– Я никуда не клоню, а прямо говорю, что с твоей стороны глупо без конца врать мне.

– Вот что, Розамунд! – Майкл чуть было не взорвался.

Розамунд же мягко произнесла:

– Мы ведь хотим воспользоваться преимущественным правом и поставить эту пьесу, не так ли?

– Хотим ли мы? Да я о такой роли мечтал всю жизнь!

– Я так и думала.

– Что ты думала?

– Видишь ли, это очень дорогая затея, и не стоит чересчур рисковать...

Он пристально поглядел на нее и задумчиво сказал:

– Я знаю, это твои деньги, и если ты не хочешь рисковать ими...

– Это наши деньги, дорогой, – Розамунд сделала особый упор на слово «наши», – и я считаю это весьма важным обстоятельством.

– А эту роль Эйлин, дорогая, ее ведь можно дописать, и тогда...

Розамунд улыбнулась.

– Не думаю, что мне так уж хочется сыграть эту роль.

– Девочка моя! – Майкл смотрел на жену почти с ужасом. – О чем это ты? И вообще, что с тобой происходит в последнее время? Злишься, нервничаешь...

– Со мной ничего не происходит, но вот ты, Мик, будь поосторожнее.

– Поосторожнее в чем? Я всегда осторожен.

– О нет, ты уверен, что тебе все сойдет с рук и что ты можешь заставить людей верить каждому твоему слову. А между прочим, эта твоя выдумка насчет Оскара была просто бездарна.

Майкл вспыхнул от гнева:

– А сама-то ты лучше, что ли? Сказала, что ходила за покупками с Джейн, а она уже несколько недель как была в Америке.

– Да, – согласилась Розамунд, – это тоже было бездарно. На самом деле я просто ходила гулять... в Риджентс-парк.

Майкл посмотрел на нее с любопытством.

– В Риджентс-парк? На прогулку? Чего ради? Ты в жизни этого не делала. У тебя что, дружок завелся? Что ни говори, Розамунд, а ты изменилась. В чем же все-таки дело?

– Я просто думаю о разных вещах... думаю, что делать.

Майкл обогнул стол и бросился к ней в порыве, который, как ему казалось, наверняка должен был польстить ей. В его голосе прозвучала вполне искренняя страсть, когда он воскликнул:

– Родная, ты же знаешь, что я тебя безумно люблю!

Розамунд ответила на объятие с должным пылом, но стоило им разомкнуть руки, как Майкл вновь был поражен странно расчетливым взглядом ее прекрасных глаз.

– Что бы я ни натворил, ты ведь простишь меня, правда? – спросил он.

– Думаю, да, – как-то рассеянно ответила Розамунд. – Дело не в этом. Но нужно хорошенько подумать и все спланировать.

– Подумать над чем? Спланировать что?

– Бывает, человек что-то сделает, – ответила Розамунд, нахмурясь, – а потом видит, что это только начало и что теперь ему надо обдумать, каким будет следующий шаг и что на самом деле важно, а что нет.

Она сидела с отсутствующим видом, глядя на что-то, к чему Майкл, по-видимому, не имел никакого отношения. Он трижды окликнул ее по имени, и только тогда она слегка вздрогнула и вышла из транса.

– Ты что-то сказал?

– Я спросил, о чем ты думаешь?

– Я думала, не съездить ли мне, что ли, в Литчетт – повидаться с тетиной экономкой, компаньонкой... или кем она там была.

– Но зачем?