Эркюль Пуаро

– Да, Цирцея! Я вынужден это признать. Гордиться здесь нечем, но что мне оставалось делать? – Немного помолчав, он продолжал: – Я хочу быть откровенен с вами. Зачем что-то от вас скрывать? Я был безумно влюблен в эту женщину. Любила ли она меня? Я не знаю. Она говорила, что да, но на мой взгляд, она принадлежала к той категории женщин, которые, завоевав мужчину, теряют к нему интерес. Я был предан ей душою и телом. И она это знала. Сегодня утром, найдя ее лежащей мертвой на гальке, я словно получил удар кулаком между глаз. Все вокруг меня закружилось, как при нокауте!

– А теперь? – спросил Пуаро.

– Теперь? – переспросил Патрик, не отводя взгляда. – Я рассказал вам всю правду, и мне хотелось бы знать, в какой мере мой рассказ должен быть предан огласке. Ведь никакой связи со смертью Арлены здесь нет. Следует ли доводить эту историю до сведения каждого? Я прошу не столько из-за себя, сколько из-за жены. Это нанесет ей страшный удар...

Опустив глаза, он продолжал:

– О, я знаю, вы мне скажете, что я должен был обо всем этом подумать раньше. И вы будете правы! Вы сочтете меня двуличным человеком, но тем не менее – это чистая правда, – я люблю свою жену. Я ее очень люблю. Арлена была для меня любовной авантюрой, безумием, которое иногда одолевает мужчин!.. Единственная женщина, которую я действительно люблю – это Кристина! Я скверно поступил с ней, но даже в самые худшие моменты только она и была для меня важна!

Он вздохнул.

– Я сказал вам правду... Я так хотел бы, чтобы вы мне поверили!

Его голос и все его поведение дышали искренностью.

– Я верю вам, – проговорил Пуаро.

Патрик посмотрел в глаза маленькому человечку и просто ответил:

– Спасибо.

Полковник Вестон старательно прочистил горло.

– Вы можете быть уверены, мистер Редферн, что изо всей этой истории мы возьмем на заметку лишь то, что непосредственно касается нашего расследования. Если чувства, которые вы питали к миссис Маршалл, не играют в нашем деле никакой роли, мы оставим их в стороне и не будем заводить о них разговор. К сожалению, вы, кажется, не отдаете себе отчет в том, что... интимность ваших отношений с миссис Маршалл, видимо, оказала непосредственное влияние на ее судьбу. Может быть, в ней-то и кроется причина преступления.

– Причина?

– Ну да, мистер Редферн, причина. Вы утверждаете, что капитан Маршалл ничего не знал. А вообразите себе, что он знал?

– Не хотите же вы сказать, что узнав о моих отношениях с его женой, он ее убил?

– Это предположение не пришло вам в голову? – строгим голосом спросил Вестон.

Редферн опустил голову.

– Нет, – ответил он. – Это не пришло мне в голову. Маршалл такой необычайно спокойный человек, что... Нет, мне это кажется невозможным!

Вестон задал следующий вопрос:

– Какую позицию занимала миссис Маршалл по отношению к своему мужу? Опасалась ли она, что он узнает о вашей связи? Или это было ей безразлично?

– Она делала все, чтобы он ничего не знал.

– Боялась ли она его?

– Боялась?.. Я уверен, что нет!

Пуаро вмешался в разговор.

– Простите меня, мистер Редферн, если я задам вам нескромный вопрос, но он может оказаться нам полезен. Вы никогда не думали о разводе?

– Никогда. Я вам уже сказал, что я люблю Кристину. Что касается Арлены, то эта мысль, я уверен, никогда не приходила ей в голову. Ее брак давал ей преимущества от которых она никогда бы не отказалась. Ведь Маршалл... как бы выразиться... не просто кто-нибудь. Он благородный и богатый человек.

По его лицу скользнула горькая усмешка.

– Я же был для нее только развлечением, стоящим отнюдь не на первом месте... способом приятно провести время, не больше! Я понял это с самого начала, но, как ни странно, это ничего не изменило в моих чувствах...

Он умолк и задумался.

– Мистер Редферн, было ли у вас сегодня утром назначено свидание с миссис Маршалл? – вернул его к действительности Вестон.

– Нет, – ответил он, овладев собой. – Обычно мы встречались на пляже во время купания.

– Вы удивились, не увидев ее?

– Да, очень. Я не понимал, где она могла быть.

– Как вы объяснили себе ее отсутствие?

– Я не знал, что думать. Вот я и остался на пляже, надеясь, что она появится с минуты на минуту.

– Если у нее была назначена встреча с кем-то, вы можете представить себе, с кем?

Он отрицательно покачал головой.

– Где вы встречались с миссис Маршалл, когда у вас были свидания?

– Чаще всего у Чайкиной скалы. Это спокойный уголок, и после обеда там тень.

– И больше нигде? Например, в бухте Гномов?

– Нет. Пляж бухты Гномов очень открытое место, с лодки его видно, как на ладони. Мы же не хотели привлекать к себе внимание. По утрам мы никогда не встречались. После обеда – это другое дело: люди отдыхают, разбредаются кто куда, никто не знает, что делают остальные и где они. После ужина, если выдавался хороший вечер, мы ходили гулять по разным уголкам острова...

– Я знаю, – почти невольно вырвалось у Пуаро.

– Одним словом, – заключил Вестон, – вы ничего не можете сказать нам о том, что привело миссис Маршалл в бухту Гномов.