Эркюль Пуаро

– Я не имею об этом ни малейшего представления. Столь ранее появление так на нее не похоже!

– Были ли у нее знакомые поблизости?

– Насколько мне известно, нет. Я даже уверен, что нет.

– А теперь, мистер Редферн, я попрошу вас напрячь память. Вы встречались с миссис Маршалл в Лондоне, значит, вы видели кое-каких ее знакомых. Был ли кто-нибудь из них ею обижен? Кто-нибудь, кого вы, например, вытеснили из ее сердца?

Патрик немного подумал.

– Честно говоря, я никого не помню.

Пальцы полковника постукивали по столу.

– Ну что ж! – сказал он. – По всей видимости, у нас есть три возможных варианта. Во-первых, неизвестный убийца, какой-нибудь маньяк, находившийся неподалеку... Конечно, это довольно маловероятное предположение...

– И тем не менее, – тотчас же откликнулся Редферн, – это самое правдоподобное объяснение!

– Я тоже не верю в убийство с целью ограбления. Место это труднодоступное. Преступнику пришлось бы перейти дамбу, пройти перед отелем, пересечь остров и спуститься на пляж по лестнице. Правда, он мог добраться туда и на лодке, но в обоих случаях он оказался там не случайно. Он сделал это преднамеренно.

– Вы говорили о трех возможностях, – напомнил Редферн.

– Гм... да. На острове ведь есть два человека, у которых могло быть основание убить Арлену Маршалл. Первый – это ее муж. А второй – ваша жена...

Патрик подскочил на стуле.

– Моя жена? Уж не хотите ли вы сказать, что моя жена замешана в этом деле?

Он встал и от волнения стал заикаться.

– Это... это безумие!.. Чтобы Кристина... Да это немыслимо! Невообразимо! Вернее, это просто смешно!

– Тем не менее, ревность может явиться серьезным поводом для такого поступка. Ревнивые женщины теряют над собой контроль...

Редферн горячо встал на защиту жены.

– Другие, может быть, но не Кристина! Какой бы несчастной она себя ни чувствовала, она не из тех, кто... Да она просто неспособна на насилие!

Эркюль Пуаро с удовольствием отметил про себя, что слово «насилие», недавно непроизвольно сорвавшееся с уст Линды в разговоре о Кристине, было на этот раз произнесено Редферном. И он опять подумал, что оно было удачно выбрано.

– Нет-нет, – продолжал Патрик свою пламенную речь, – это предположение абсурдно. Арлена была вдвое сильнее Кристины. Я не уверен, что у Кристины хватит сил, чтобы задушить котенка, и я совершенно убежден, что она никогда не одолела бы такую сильную и энергичную женщину, как Арлена! К тому же, Кристине ни за что не удалось бы спуститься по лестнице, ведущей в бухту. У нее со второго пролета закружилась бы голова. Нет, об этом и речи быть не может!

Полковник Вестон машинально дергал себя за мочку.

– Если рассматривать вещи под таким углом, то я согласен с вами: эта гипотеза наталкивается на серьезные препятствия. Но ведь первое, что мы должны принимать во внимание, это повод...

Он встал, чтобы проводить Редферна к двери, и добавил:

– Повод и материальную возможность...

IV

Когда Редферн вышел, Вестон улыбнулся и сказал:

– Я не счел нужным сообщить ему, что у его жены есть алиби. Я хотел увидеть его реакцию. Его всего затрясло, а?

– Выставленные им аргументы кажутся мне более убедительными, чем самое надежное алиби, – откликнулся Пуаро.

– Я и так не верю в виновность его жены! Она не могла убить Арлену Маршалл. Физически не могла, как вы выразились. Маршалл мог бы быть виновным, но, по всей видимости, это не его рук дело.

Инспектор Колгейт кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я думал над его алиби, – сказала он. – А не мог ли он, решив убить свою жену, заготовить письма заранее?

– Неплохая мысль, – согласился Вестон. – Надо будет этим заняться...

Он внезапно умолк: в комнату вошла Кристина Редферн.

Она выглядела, как всегда, очень спокойной, но держалась с легким налетом аффектации[8]. На ней были белая теннисная юбка и голубой пиджак, подчеркивающий ее бледный, присущий блондинкам цвет лица. Она казалась очень хрупкой, но ее черты выражали решительность, храбрость и здравый смысл.

«Какая милая женщина, – подумал полковник. – Может быть, немного блеклая, но, во всяком случае, слишком снисходительная к своему ловеласу-мужу. Впрочем, он еще молод и успеет исправиться. Можно же один раз в жизни свалять дурака!»

Он предложил миссис Редферн сесть и сказал:

– Миссис Редферн, мы вынуждены соблюдать заведенный порядок и, согласно требованиям расследования, спрашиваем у каждого, что он делал сегодня утром. Прошу меня извинить...

– Я прекрасно понимаю, – ответила Кристина Редферн мягким, хорошо поставленным голосом. – С чего следует начинать?

Слово взял Пуаро.

– С самого начала. Что вы сделали, встав сегодня утром?

– Дайте мне собраться с мыслями. Прежде чем спуститься завтракать, я зашла в номер к Линде Маршалл, и мы договорились встретиться в холле в пол-одиннадцатого и пойти на Чайкину скалу.

– Вы не купались до завтрака?

– Нет. Я делаю это очень редко. – Улыбнувшись, она пояснила: – Я люблю входить в хорошо прогретую воду.

– А ваш муж купается сразу же, как встает?

– Да, почти всегда.

– Было ли это в привычках у миссис Маршалл?